Фабрика прозы: записки наладчика

(Источник: Евгений Пастернак, «Понятое и обретенное». М., 2009. С. 431. Цит. по: А. Сергеева-Клятис, «Пастернак в жизни», М., 2015. С. 441–442.)

От того, что Пастернак – великий писатель, сценка с борьбой его жены и любовницы не перестает быть комической. Я, во всяком случае, считаю, что трагизм определяется внутренним характером ситуации, а не общественным положением ее участников. А то получится: безымянному чиновнику жена изменила со свояком (то есть с мужем сестры жены) – водевиль; а если великому Пушкину – трагедия. Нет.

Что же касается «объективности» – то вот слова Ахматовой о «Докторе Живаго»: «Всё, всё выдумано и плохо написано, кроме пейзажей. Уральские пейзажи великолепны, еще бы! А женщин никогда таких не было». Любое мнение субъективно.

* * *

Так что же такое трагедия? Длинная цитата:

«Вот он стоит перед дачей, на картофельном поле, в сапогах, в брюках, подпоясанных широким кожаным поясом офицерского типа, в рубашке с засученными рукавами, опершись ногой на лопату, которой вскапывает суглинистую землю… Мулат (то есть Пастернак, «Мулатом» он называется в этом тексте) в грязных сапогах, с лопатой в загорелых руках кажется ряженым. Он играет какую-то роль. Может быть, роль великого изгнанника, добывающего хлеб насущный трудами рук своих. Между тем он хорошо зарабатывает на своих блестящих переводах Шекспира и грузинских поэтов, которые его обожают. О нем пишут в Лондоне монографии. У него автомобиль, отличная квартира в Москве, дача в Переделкине» (В.П. Катаев, «Алмазный мой венец»).

Так что же такое трагедия? Трагедия – это когда жизнь человека и его поступки люди измеряют заработком, квартирой и дачей.

17 января 2018

Умники и жандармы. Читаю книгу Олега Лекманова о Мандельштаме. Глядя на литературную полемику 1920–1930-х, в который раз удивляюсь странному сим-биозу независимо мыслящих, расхристанных, сорвавшихся со всякой цепи умников – и прилежных жандармов государства. Умника хлебом не корми – дай кого-нибудь разоблачить, расчехвостить, разделать под орех, порвать в клочья. «Мандельштам – пустой версификатор, Мандельштам – мастеровит, но несовременен, совсем чужд эпохе, никакой борьбы и труда, сплошные Пиериды и Аониды…» Всё это писалось и говорилось безо всякой задней политической мысли, безо всякого желания его сгубить – а просто из умнической лихости. А жандармы складывали это в папочку и потом принимали решение: ну а в самом деле, зачем кормить и печатать чуждого эпохе пустого версификатора? В заброшенной и голодной смерти Мандельштама на пересыльном пункте есть вклад лихих умников-рецензентов, любивших, из чистого критического удальства, впечатать в поэта клеймо «чуждого, пустого, непонятного массам».

Что же, получается, теперь и не покритикуй? Потому что твою критику могут использовать жандармы?

Вот даже сам не знаю. Уместность, контекст, мера. Письмо Павленко Ставскому о Мандельштаме – где он говорит о пустоте и чуждости поэта – в других обстоятельствах (скажем, в России хоть 1913, хоть 2013 года; хоть во Франции, хоть в Индии) – было бы просто критическим отзывом, и всё, и более ничего. А в СССР 1938-го этот отзыв стал приговором.

Эх.

21 января 2018

Филологические досуги. Один мой товарищ когда-то очень давно (в 1970-е) написал рассказ про Суслова. Рассказ, кстати, великолепный. Я бы даже сказал, шедевр, именно с точки зрения художественности и поразительной достоверности – психологической и бытовой. Разумеется, его нигде не напечатали, а товарищ эмигрировал и пропал с радаров.

Для того, чтоб читатель понял, что в виду имеется именно Суслов, автор дал ему говорящую фамилию – Хомяков. Хотя на самом-то деле фамилия героя должна быть Брагин. Потому что «Суслов» не от «суслика», а от «сусла». Я сказал об этом автору. Он ответил: «Сам знаю. Но Брагин как-то не так звучит». Наверное, он прав. Хотя теперь уже какая разница.

31 января 2018

Только что посмотрел «Смерть Сталина». Фильм отличный: сценарий динамичный, актеры великолепные, костюмы и декорации вообще блеск. Характеры: Жуков – настоящий герой, Берия – подлец, Маленков – слабак, Молотов – приспособленец, Хрущев – хитрец с народной жилкой. Светлана – истеричная принцесса, Василий – пьяница, Юдина – дух мщения. Каганович и Булганин, Тимашук и Лукомский, а также безымянные дирижер и звукооператор в эпизодах очень характерны.

Одного не могу понять – где здесь «оскорбление и издевательство»…

2 февраля 2018

Еду в метро. Девушка справа читает «Джейн Эйр» в бумаге. Юноша слева читает «Великого Гэтсби» на планшете.

И только я, примитивный старик, туплю в фейсбуке.

4 февраля 2018

Злая эпиграмма Набокова на Пастернака:

Его обороты, эпитеты, дикция,
Стереоскопичность его –
Всё в нем выдает со стихом Бенедиктова
Свое роковое родство.