Фабрика прозы: записки наладчика

Потому что народ ни разу в жизни не встречался со Сталиным с глазу на глаз или в компании непредвзятых собутыльников, друзей или родичей. Маму-папу и дядю Васю мы любим по собственному выбору. Даже любимые книги, фильмы и песни, несмотря на всё давление школы и ТВ, мы тоже выбираем себе скорее сами. Потому что мы с ними находимся в непосредственном контакте. Не то – Сталин (и, наверное, другие крупные госдеятели разных времен и народов в условиях госцензуры).

Если бы в СССР, наряду с «Правдой», выходили бы «Речь» и «Утро России» и каждая бы прославляла своего вождя, тогда можно было бы говорить о выборе народа. А так – народ поет с газетных слов. Вся динамика отношений россиян к Сталину отражает динамику освещения этой фигуры в газетах и по радио. Вот и всё о народной любви. Не надо преувеличивать.

Удивительно устроен человек! Он уже три с лишним века живет в обществе, где основным, а ныне уже практически единственным поставщиком информации являются газеты и журналы, в ХХ веке – радио и телевидение. Но в уме своем и в душе своей остается во временах общины или племени, когда новостями было то, что ты сам видел или слышал от кума. «Сказывают, в Подлипках амбар с зерном горит. Пойду погляжу, так али нет».

Человек XXI века до сих пор убежден, что Сталина (или кого хотите) любят «по личному убеждению». Человек не может понять, что 99,9 % населения СССР о Сталине, равно как и о «великих достижениях страны», узнавали только из газет и радио или от заезжих агитаторов, которые, опять-таки, готовились по газетам или спец-методичкам агитпропа.

* * *

Еще о странности людской. На днях в одном собрании, посвященном молодому литературному поколению (в Боголюбовской библиотеке), услышал:

«Сейчас все уже пишут не по-старинному, а по-современному, учась не у классиков, а у сериалов». Фу-у-у!!! Так ведь сериалы в литературном смысле – это же махровая, банальная, замшелая – или, если угодно, бронзовая традиционность, выкованная в массовой литературе, в беллетристике еще XIX века. Писать как в сериалах – это откат в традицию. Что само по себе ни хорошо ни плохо (важно качество). Но все-таки надо понимать, на каком мы свете.

21 апреля 2019

Наверное, до факультета журналистики многие журналисты ходили в специальный журналистский детский сад. И там строгая воспитательница говорила: «Детки! Не смейте повторять одно и то же слово! А то будет вам а-та-та по попке».

Вот с этого перепугу новостники не любят слово «он». Пишут так:

«Иван Сидоров попал под автомобиль. Москвич получил травму ноги. Скорая помощь отвезла мужчину в больницу, где менеджеру Росбанка сделали операцию. 30-летний выпускник “Вышки” чувствует себя нормально. Жена отца двухлетней дочери благодарит врачей, которые сохранили здоровье сыну военного пенсионера».

* * *

– Расскажите, что будет с архитектурой?

– Что вы, голубчик. Вы с ума сошли. Какая архитектура?

– Да нет, не сейчас. В будущем!

– В каком еще будущем?

27 апреля 2019

Барби. Подслушанное. За соседним столиком в ресторане женщина лет сорока говорит мужчине за пятьдесят:

– А у меня не было Барби. Очень хотелось, но увы… В шестнадцать лет подарили. Зачем? Поздно. Но я всё равно была рада. Пусть детские желания исполняются!

– Эх, если бы вы знали, как мне хотелось Барби! – отвечает мужчина. – И в шестнадцать, и в восемнадцать, и в двадцать. А в тридцать – страшное дело. Но всё мимо! Такая тоска. Ну ничего. В сорок пять я ее сам себе раздобыл. Правда, подержанную. Но, в общем, еще хоть куда.

Женщина смеется и машет рукой.

А за другим столиком солидного вида мужчина вдруг поджигает лоскут бумажной салфетки. Быстро топит его в рюмке – и выпивает водку с размокшей бумажкой и черными хлопьями.

Желание загадал? Написал на бумажке, сжег, размешал и выпил? Не знаю. Спросить было неловко.

30 апреля 2019

И вновь разгорается спор, кто писатель лучший в нынешнюю эпоху или истекшую неделю, а кто не особенно, можно ли судить о книге, не дочитав ее до конца, и проч., и проч., и проч. Что я вам скажу, друзья? До тех пор, пока писателю не наставили памятников и домов-музеев не пооткрывали, пока правнучка подруги его любовницы не написала мемуаров (о школьной программе я и не говорю), – вот до этих самых пор любое суждение о писателе является частным мнением отдельного человека.

«Мне нравится», типа. Вот и отлично. Инджой!

Увы, доказательной литературной критики и оценочно-аналитического литературоведения пока еще не придумано, не изобретено. Так что приходится надеяться только на потомков. Ну, оно и к лучшему…

1 мая 2019

Дамы, зажмурьтесь! Вот говорят: неважно о чем, неважно, что пишет писатель, важно – как. Говорят также – неважно, что за человек писатель, важно литературное качество текста.

Я до недавнего времени тоже так думал. Но плавное течение моих мыслей вдруг споткнулось о неожиданную фигуру. Это Михаил Николаевич Лонгинов (1823–1875). Главный цензор России (пред. Комитета по печати), автор одиозного цензурного устава, гонитель всего нового, актуального, прогрессивного…