Фаюм

На чердаке было куда светлее, чем на площадке: шесть слуховых окон, по три на каждую сторону, впускали сюда какие-никакие остатки дневного света с улицы, будто предлагая ему переждать здесь долгую осеннюю ночь. Дина протиснулась первой и уже стояла, завороженно осматривая невысокое и тихое тайное пространство под крышей, когда Маруся, прихватив оставленный рюкзак, шагнула следом. Аккуратно прикрыв за собой дверь, она спросила шепотом: «Посмотрим?». Дина опять кивнула, не слишком уверенно. Они, осторожно, почти на цыпочках ступая, разошлись в разные стороны: одна туда, где вдалеке приставная лесенка вела к люку на крышу, другая – к дальнему окну на противоположной стороне.

Внизу под ними сейчас жили: ужин варили, о новостях говорили, книги читали, белье стирали. Тремя этажами ниже Старик, надев очки и взяв свою строгую учительскую ручку, разбирал разные детские почерки в одинаково разлинованных тетрадках. А сверху была только кровля и за нею – вечернее небо. Между небом и миром людей две девочки пробирались каждая в свою сторону, переступая через какие-то трубы, доски, чуть пригибаясь под балками. На границе слуха потрескивало кровельное железо, только его и собственное дыхание слышала Маруся. Она присела у окошка и выглянула на улицу – отсюда, с высоты дома, она никогда ее прежде не видела. Внизу шли прохожие, проехал черный автомобиль, навстречу ему другой появился из-за поворота, в скверике за дорогой во что-то играли и носились дети, справа по краешку взгляда подпирали небо трубы над корпусами электромеханического завода, и надо всем этим плыли прекрасные, пламенеющие, дымные закатные облака. Так же, наверное, и правитель по вечерам смотрит на всю нашу огромную страну из своего высокого кремлевского окошка, подумалось.

Неподалеку стоял небольшой красный ящик с песком. Маруся положила на него рюкзак и поставила ногу – поправить ослабший шнурок на ботинке. Спохватилась, куда же она ключ с замком дела, забрала ли? И вдруг увидела сверху, что за ящиком что-то лежит, выглядывает из мрака одним уголком. Присев, она протянула за ящик руку и нащупала у стены жестяную коробочку, которая… «Там закрыто, замок еще один, больше и нет ничего. – Вернувшаяся Дина пожала плечами: – А у тебя что?» – «И тут ничего, – отдернув руку и оборачиваясь, сказала Маруся. – В окошко зато глянь! И правда, как из верховного штаба вид». И пока подруга, наклонившись, рассматривала сверху улицу, она кончиками пальцев слегка подоткнула жестянку дальше за ящик. «Слушай, а ключ у тебя? – спросила Дина, выпрямляясь. – Закрыть же назад надо будет».

Назавтра уроки опять стояли во вторую смену, но Маруся вышла из дома пораньше, сказав, что хочет зайти в библиотеку. Субботним днем в «венском» дворе было пустынно и солнечно. Маруся помялась около колонны, поднялась на крыльцо, повертела головой, зачем-то засунула руки в карманы куртки, ничего интересного там не нашла и достала руки обратно. Еще раз посмотрела по сторонам, не видит ли ее кто, и зашла в парадное. Только бы теперь не столкнуться. Быстро, решительно, но стараясь не шуметь, она поднялась на первую площадку, на вторую и дальше – ну вот. Ключ висел на том же самом крючке. Маруся осторожно открыла замок, задержала дыхание, медленно потянула язычок. Сегодня тот, будто признав в девочке вчерашнюю знакомую, даже не скрипнул. В ярком солнечном свете чердак выглядел иначе, куда меньше себя и проще.

Маруся положила ключ в карман куртки, притворила за собой дверь и пошла к дальнему окошку. Взглянула оттуда на удививший ее вчера город, потом отвернулась и села на пол, прислонившись спиной к низкому окну. За ней кисти света рисовали на пыльном стекле колдовские узоры. Перед ней пылинки кружились в бесконечном и солнечном своем танце.

Она долго сидела так, не решаясь и ровно дыша. Прикрыла на минуту глаза, представив, а что, если все вокруг нее сейчас исчезло: частички мира в световом луче, улица за пыльным стеклом слухового окна, на котором играют солнечные блики, люди на улице, шумные автомобили, деревья, весь этот город, и высокое небо, и дом под высоким небом со всеми населяющими его людьми, их неизвестными историями и долгим временем, и этот таинственный чердак – потаенный ее дворец, и она сама, спящая внутри вековым сном. Что же тогда останется – здесь, там, за этим исчезновением?.. Потом она поднялась, просунула руку между ящиком и стеной – жестяная коробка была на месте. Маруся вытащила эту странную коробочку с крохотным крючком-защелкой сбоку. Что-то болталось внутри, когда она вертела ее, разглядывая. Отодвинув кончиками пальцев защелку, она осторожно приподняла крышку – внутри лежали фотоснимок и две колоды карт, одна была перетянута белой резинкой, другая – синей.