Фаюм

А вот и сам барон Андрей Розен, поручик лейб-гвардии Финляндского полка. (При этих словах слева с коротким поклоном поднялся на ноги высокий молодой мужчина, всем своим видом, чертами и спокойствием внушающий обоснованное доверие.) Членом тайных обществ никогда не был, о заговоре узнал лишь за несколько дней до четырнадцатого декабря, но в качестве одного из делегатов от финляндцев он принимал участие в совещаниях у Рылеева и Оболенского. Прекрасный командир, успешен в службе и отмечен благосклонностью начальства, в том числе и самого великого князя Николая Павловича. Всего полгода назад Розен счастливо женился на сестре полкового товарища. Сердечная пылкость гармонично дополняет в нем острый и ясный практический ум. Петр Каховский, поручик в отставке. Из обедневших дворян Смоленской губернии, одинокий, несчастный, не имеющий ни родственных, ни дружеских связей. Принят в Северное общество Рылеевым в январе 1825 года, вел неистовую агитацию среди молодых гвардейских офицеров, вербуя новых членов. С этого момента Рылеев готовил Каховского к роли цареубийцы, которую тот охотно на себя принял. Дерзкий бунтовщик, воспламененный примером героев древности. Отчаянный и нетерпеливый до запальчивости, он готов пожертвовать собой и использовать любые средства для достижения высшей, по его мнению, цели. Александр Якубович, капитан Нижегородского драгунского полка. Задира и храбрец, известный бретер, восемь лет назад исключенный из гвардии с переводом на Кавказ за участие вместе с Шереметевым, Завадовским и Грибоедовым в четверной дуэли из-за балерины Истоминой. На Кавказе удалью и отвагой снискал славу бесстрашного героя. Вернулся в Петербург для лечения раны головы, быстро сошелся с лидерами заговора, держась, впрочем, несколько особняком. Невероятно харизматичен и красноречив, хотя в его красноречии, вероятно, больше бравады и хвастливых декламаций, чем глубины ума. Александр Булатов, полковник, командир 12-го егерского полка. Приехал в Петербург с места службы по делам наследства в сентябре 1825 года. Введен в круг заговорщиков Рылеевым, своим товарищем по кадетскому корпусу. Булатов, как и Якубович, был избран заместителем диктатора князя Трубецкого. Лидеры тайного общества особенно рассчитывали на его помощь с лейб-гвардии Гренадерским полком, в котором он служил до перевода в армию. С гвардейскими гренадерами Булатов прошел всю войну с Наполеоном: отступал от границы, сражался и был ранен под Смоленском, ходил в разведку под Бородином, участвовал в Заграничном походе, штурмовал Париж. Ветераны 12-го года из нижних чинов, которых еще много оставалось в полку, помнили и горячо любили своего храброго командира. Когда-то они не оставили его, тяжелораненого, в смоленском госпитале, потому что в город вот-вот должны были войти французы, – и несли молодого поручика на руках от Смоленска до Вязьмы. И сейчас по одному его слову они пойдут за ним куда угодно. Нужно только, чтобы он сказал это самое слово. Прошлым летом Булатов овдовел: молодая жена, которую он боготворил, умерла двадцати двух лет от роду; две малютки-дочери остались на руках у несчастного отца. Гавриил Батенков, инженер-подполковник. Служил под началом Сперанского, который был к нему благосклонен и дружен с ним, также по службе близко знаком с графом Аракчеевым. Деятелен и честен, высокомерен и горд, обладает ясным деятельным умом, воспитанным позитивными науками. Сторонник ограничения монархии законами, но не республиканского правления.

Когда Арина произнесла имя великого князя Николая Павловича, Рылеев с удивлением обнаружил, что его приятель-моряк быстро поднялся, шагнул вперед и стал рядом с ним. Он приветливо кивнул своему будущему противнику и слегка развел руками, словно извиняясь. После короткого представления великого князя, изложения причин междуцарствия, отречения Константина и завещания Александра Первого Арина обратилась к другим персонажам. Николай чуть склонился к Илье. «И ты и я предпочли бы, наверное, чтобы я оказался Николаем Бестужевым, – с улыбкой прошептал он. – Морская душа, капитан-лейтенант. Но деваться некуда, воля не моя, придется жить великим князем. И потом, случайность не отменяет смысла – раз уж приходится жить, необходимо жить достойно, дэчэдэ бэчэбэ». Кондратий задумчиво кивнул, а Павел усмехнулся. В это время вокруг них вставали друг за другом братья Александр и Николай Бестужевы, барон Владимир Штейнгейль, великий князь Михаил Павлович, подпоручик и адъютант командующего гвардейской пехотой Яков Ростовцев, военный губернатор столицы граф Михаил Милорадович. Каждому из них предстояло вскоре исполнить свое предназначение.

7

Обращаясь к Илье, Комарович тягуче говорил сам – своим потрескивающим и скрипучим голосом. Ответы же доставлялись ему внутрь касаниями тонких пальцев Арины. Они сидели в огромном кабинете Петра Леонидовича, дальние части которого скрывались мраком. Лишь на журнальном столике между креслами горела тусклая лампа. В кабинете их было четверо, но свет здесь требовался только гостям.