Факелы на зиккуратах (СИ)

Велойч скептически посмотрел на него. Но Фабиан смотрел на огромный экран, на котором снова и снова транслировался тот самый невероятный момент – захват метеорита, и казалось: ничто больше не интересует его.

– Если ты настаиваешь на том, что сомневался в успехе, я сделаю вид, что поверил, – произнес Велойч, и его голос был так скучен, что идиоту было бы ясно: не верит, ни слову не верит.

– Я никогда не сомневаюсь в том, что преуспею, – повернувшись к нему, ответил Фабиан. – Но есть успех и есть успех.

Он снова повернулся к экрану.

– Этот проект мог бы обескровить десятки других. Но мог бы быть доведен до этого момента. – Фабиан кивнул головой в сторону экрана. – И за такой успех мне было бы стыдно.

– М-да. – Задумчиво отозвался Велойч и подозвал официанта. Взяв еще бокал с шампанским, он принялся изучать пузырьки – так казалось постороннему. Фабиан ждал. – Или спектроанализ оказался бы дефективным. И мы получили бы несколько кубических километров отменного пепла.

– Или космического льда, – согласно продолжил Фабиан.

Велойч усмехнулся и поднял бокал.

– За успех, – сказал он.

Фабиан чокнулся с ним и допил шампанское.

И когда Студт потребовал сокращения бюджета именно в этом проекте – «слишком долгосрочном, нерентабельном и авантюристском», именно Велойч сказал, артистично полируя ногти:

– Более долгосрочном и нерентабельном, чем ваше сверхглубокое бурение земной коры с целью добычи углеводородов, господин первый консул? На каком вы там километре? На семидесятом? Сколько вам там осталось? Триста сорок? И это за сколько времени? За… что-то не справляюсь. Не подскажет ли нам наш юный коллега?

Он повернулся к Фабиану.

– Восемь месяцев, – охотно подсказал Фабиан.

– Иными словами, вам понадобится что-то около трех с половиной лет, чтобы добурить до заданной глубины, – флегматично продолжил Велойч, не отрываясь от ногтей. И это если надеяться, что направление бурения рассчитано верно, сканирование земной коры было проанализировано верно, и вы в итоге все-таки достигнете того кармана с углеводородами.

– М-м, – протянул Фабиан. – Позволю себе уточнение.

Велойч прекратил полировать ногти и поднял на Фабиана глаза.

– Вы в порыве неслыханной щедрости исходили из арифметической прогрессии, господин Велойч. Я бы предположил, что куда более уместна геометрическая. С увеличением глубины бурения будет возрастать температура, плотность породы, давление, радиация, магнитные поля, что там еще. Для сверхглубокого бурения и роботы нужны будут особенные, способные противостоять этим и многим другим сложностям, о которых мы пока еще и не подозреваем. Я в курсе, господин первый консул, что в этом проекте уже используются сверхнадежные роботы. Боюсь только, после сотого километра и они выйдут из строя.

– Расчеты есть? – откладывая пилку, поинтересовался Велойч.

– Разумеется, – с готовностью ответил Фабиан и ехидно прищурился.

– А метеорит с расчетными параметрами и составом, соответствующим предварительно установленному при помощи спекторанализа, – Велойч повернулся к Студту, – уже приближается к верхней атмосфере Земли. Так что я бы скорей говорил о том, чтобы свернуть эту авантюру со сверхглубоким бурением.

– Отчего же, – задумчиво возразил Фабиан.

Велойч недовольно посмотрел на него.

– Как экспериментальный проект, как полигон для испытания сверхпрочных механизмов он имеет право на существование, – рассудительно продолжил Фабиан.

– Тебе мало других твоих авантюр, ты и эту хочешь под себя подмять? – деланно возмутился Велойч.

Фабиан пожал плечами.

Студт вынужден был оправдываться многословно и бесчисленное количество раз. Перед журналистами, которые внезапно заинтересовались «феноменальным расточительством республиканских средств», перед Магистратом, в неожиданном единодушном порыве отказавшемся финансировать новый проект первого консула – именно так, «проект первого консула», иначе его не называли уже после представления проекта общественному мнению. Перед Госканцелярией, которая затребовала документацию по проекту сверхглубокого бурения, а с ним и еще нескольких. А журналисты осторожно, тщательно подбирая слова, рассказывали о том, что второй консул совместно с пятым консулом участвовали в открытии чего-то там, прибыли на какой-то форум и были замечены за дружеской беседой и даже по-приятельски пили кофе в очень уютном кафе. Репортаж прилагается.

Студт был вынужден оправдываться и далее. Он приятельствовал с главой совета магистрата по социальным делам, и то ли с его подачи, то ли самостоятельно, но он решил заняться реформой социального обеспечения.

– Опять?! – неверяще спросил Фабиан. Ответом ему был хмурый взгляд Велойча.

Первый среди равных Студт попытался назначить ответственным за реформу не себя – Фабиана. Мол, нашему молодому коллеге удается все, за что он берется, наверняка получится и эта колоссальная задача.