Факелы на зиккуратах (СИ)

Фабиан обошел здание общежития, вдохнул холодный воздух, задрал голову и посмотрел на звезды. То ли возбуждение от невероятного события растворялось в ночи, то ли он просто трезвел, но ночная прохлада забиралась под сюртук, вынуждая ежиться. И мир вокруг казался тусклым, особенно на фоне свежей, снова и снова переживаемой памяти о приеме. Фабиан огляделся, словно убеждаясь, что вокруг действительно никого нет, и направился в свою комнату. Его сил хватило ровно на то, чтобы дойти до нее и рухнуть на кровать.

Он встал в привычное для себя время, без малого шесть утра, перевернулся на спину и уставился в потолок. Ни на секунду сомневаясь, что вчерашний вечер действительно имел место и что Фабиан действительно был активным действующим лицом, он пытался вслушаться в себя самого: действительно ли это было так здорово, как казалось. Внутри властвовала удручающая, депрессивная пустота. Фабиану показалось на мгновение, что все его внутренности припорошены пеплом, седым пеплом от дешевой бумаги. Он встал и оглядел себя, разозлился, что не смог уделить две минуты банальным правилам, сорвал костюм и швырнул его на стул. В комнате было прохладно, в ванной – еще и сыро. Фабиан стоял, подняв лицо к потолку, подставляя под ласки прохладного воздуха жаркую кожу, и жадно вдыхал его. И кожа вибрировала в предвкушении, в вожделении чего-то нового, чему Фабиан еще не знал имени, но чего он ждал и к чему готовился. Фабиан упрямо покачал головой и шагнул в душевую кабину. И снова ему приходилось сдерживаться, потому что дерзкое тело воспринимало струи воды как поощряющую ласку, дразнившую и возбуждавшую его, и самое неприятное – охотно реагировало.

Аластер спал, дрянь такая. У Фабиана был ключ от его квартиры с правом полного доступа, которым тот предпочитал пользоваться как можно реже, помня, как ничтожно мало было их личное пространство в школе, как ему самому недоставало его личной территории, и стараясь не лишать ее Аластера. Это казалось излишней щепетильностью, особенно по отношению к Аластеру, который с маниакальным удовольствием вторгался в чужое пространство. Это же было и причиной, по которой Фабиан предпочитал предупреждать о своем приходе, звонить в дверь и ждать, что лентяй Аластер ее откроет, вместо того, чтобы по-свойски ввалиться в квартиру и рухнуть на диван, кресло, кровать, куда угодно, главное, чтобы поближе к нему. Аластер злился, топал ногами, дулся, когда ему приходилось открывать дверь, и Фабиан злорадно ухмылялся, свысока поглядывая на него. Обычным был именно такой сценарий с небольшими отклонениями, за исключением тех случаев, когда Аластер приходил в себя от очередного пиршества. Последствия которого и созерцал Фабиан, стоя в гостиной и брезгливо морщась. Это было счастьем – иметь доступ к бездонной папенькиной мошне и быть в состоянии хоть каждую неделю заказывать генеральную уборку квартиры. Что нужно было сделать, и желательно немедленно. Что Фабиан и сделал. Затем он пошел в спальню, чтобы растормошить Аластера.

После пары оплеух и нескольких минут под ледяным душем Аластер завопил истошным голосом, кляня Фабиана на чем свет стоит, и вырвавшись из его рук, на непослушных ногах побежал к шкафу за халатом.

– Ты садюга! Урод гребаный, извращенец, – орал он. Фабиан стоял около душевой кабины и следил за тем, как Аластер заворачивается в халат, трясясь от холода. Он потянулся за полотенцем, вытерся, бросил его на короб с бельем. Аластер обиженно смотрел на него и ежился.

– Да будет тебе мимозу из себя корчить. Как будто и не было душевых залов и сквозняков в них, – ухмыльнулся Фабиан, упираясь бедром в раковину.

– Равенсбург, освежуй тебя мясник, я счастлив, что это в прошлом и я могу наслаждаться обжигающе горячим душем, – хмуро огрызнулся Аластер. – И вообще, пошел вон отсюда! Раз ты заставляешь меня принимать душ, я настаиваю на том, чтобы сделать это с чувством, с удовольствием, обстоятельно.

– Ты собираешься дрочить в душе? – невозмутимо поинтересовался Фабиан. – Или твое с удовольствием относится к каким-нибудь штукам, дилдо, кольцам, чему там еще? Дай посмотреть!

– Пшел нахрен, – буркнул Аластер. – Я буду принимать ванну.

– Аластер, – зашипел Фабиан, подбираясь, вытягиваясь в струну, поднимаясь на носках, готовясь атаковать. Аластер вздрогнул и попятился. – Ты будешь принимать душ и энергично. Если через двадцать минут тебя не будет на кухне, я эту ванную нахрен разнесу.

– Придурок, – проскрипел Аластер, вцепившись в пояс халата. – Какого хрена тебе от меня надо?

– Иди в душ. Я делаю кофе с бутербродами и жду тебя. И не забывай, двадцать минут.

Фабиан стоял у окна и изучал дома вдалеке. Он повернул голову, заслышав шаги Аластера, но не обернулся.

Аластер вошел, смачно зевнул, плюхнулся на стул. Фабиан покосился на него через плечо.