Фактор Ч

Посредине него стоял стул, на стуле лежала бусинка переводчика: я подняла ее и осмотрела. Это тоже был переводчик класса В, и он отличался от Сенькиного только тем, что на нем не было ни царапинки: совершенно новый переводчик, который, казалось, пах свеженьким железом.

Недолго думая, я вставила его в ухо.

Жуки полезли из всех щелей, загудели, взлетая. Они и не думали накидываться на меня, просто… роились рядом. Я подумала, что визжать было бы невежливо.

Переводчик пискнул и выдал системное сообщение:

«Как вы идентифицируете колонию?»

Я недолго думая, я выбрала вариант «мы-они».

Никогда раньше я не встречалась с разумными колониями, и теперь мне было скорее интересно, чем страшно. Вряд ли кто-то будет предпринимать столько усилий, чтобы меня съесть.

Несколько жуков влетели в центр роя, удерживая совместными усилиями какую-то коробочку. Миг — и вместо роя передо мной стоял мужчина в костюме. Похоже, в каком-то магазине по соседству только что недосчитались голографического манекена.

Я окончательно расслабилась: если кто-то заботится о твоем психологическом комфорте, значит, он настроен на диалог.

— Привет, — сказали они, — мы — Шаман. Это прозвище. Потому что гудим.

— Привет, — поздоровалась я в том же неформальном стиле, хоть и чувствовала себя слегка странно, здороваясь с манекеном, — я — Танька.

— Танька, в первую очередь мы извиняемся за то, что съели твою последнюю кредитку: никто не забирает у туриста последнюю кредитку, это закон, который нам пришлось нарушить. Но мы возместим.

Я зачарованно проследила за запоздавшим жуком, нырнувшим мужчине в голографическое плечо.

— Ага. Не делайте так больше, — кивнула.

— Но у нас не было выбора, мы тебя спасали.

Первым вопросом, который я хотела задать, был: «а я вас что, просила?» Вместо этого я, подумав, очень вежливо осведомилась:

— А от кого?

— Слежка — табу. — Коротко пояснили Шаман, — Когда мы забирали твой переводчик…

— Вы украли мой переводчик, — перебила я.

— Не без этого, — согласились Шаман, — мы честные воры, нам надо на что-то жить и бороться. Но обычно мы не забираем последнюю кредитку, ее мы возместим. Уже начали, мы же раздобыли новый переводчик!

Я села на стул, откинулась на спинку. Ноги гудели не хуже жуков, и мне было абсолютно плевать, есть там ядовитые кнопки в подкладке спинки или нет, потому что я до смерти устала.

По этой же причине я не рассердилась: просто не было сил.

— Ага.

— Ноль целых, ноль, ноль, ноль, ноль один процент меня участвует в Эдди. Побочном воре-колонии. Так мы делим ответственность с другими, — объяснил Шаман, — и, строго говоря, это Эдди украл твой переводчик, но так как Эдди — это на ноль целых…

— Я поняла, — отмахнулась я, — покороче можно?

Вот не хватало мне еще разбираться в вопросах самосознания у колониальных насекомых. В какой-нибудь другой обстановке я обязательно бы их выслушала полностью, но сейчас хотелось есть, спать и к Освальду на корабль. Желательно, чтобы меня отнесли туда на ручках или на крылышках — без разницы.

— Значит, в какой-то степени украли мы. И там было два жучка… подслушивающих устройства, по которым можно отследить человека. Поэтому Старьевщик отказался его принимать. Потом что-то произошло, и Эдди распался. И Старьевщик тоже. Мы это знаем потому, что Старьевщик на ноль целых…

— Короче.

— Мы считаем, что подслушивающие устройства — табу. И мы проследили за тобой, чтобы предупредить. Мы съели твою последнюю кредитку, потому что на ней тоже были устройства для слежения. Сейчас на тебе нет ничего, по чему возможно отследить твое местонахождение. Мы проверили. Если бы за тобой следил кто-то один, то мы бы не вмешались, потому что у гуманоидов это в порядке вещей. Но группировок минимум двое, и это не обычная государственная слежка. Слишком вопиющее нарушение табу. Мы подписали Договор и позволяем следить Самым Главным Людям, но не частным лицам и не в таких количествах!

Если бы голографический манекен это мог бы, они бы затопали ногами в гневе.

— На нашей территории нельзя следить. Мы запрещаем. Мы устали прощать. Наша территория — это то, где мы живем, мы живем в этих коридорах. Мы съели все камеры по пути и все звукозаписывающие устройства, потому что мы злы. И другие колонии тоже. Мы Шаман. Шаман имеет право гудеть громко. Но это ты — пострадавшая, и тебе решать, оскорблена ли ты слежкой. Мы можем съесть и тех, кто следил, если ты захочешь.

Вот тут я вздрогнула и поспешно выкрикнула:

— Нет! Н-не… Н-не хочу я! Я… хочу обратно на корабль! Я потерялась!

Шаман задумчиво загудел.

— Что такое «потерялась»?

— Не знаю, где нахожусь и где то место, где я хочу быть! И… — я перевела дух, — перестаньте есть камеры! Как диспетчеры будут сажать корабли без камер?

Про устройство космовокзалов я не знала ровным счетом ничего, но почему-то мне казалось, что они чем-то смахивают на аэропорты… хотя я и про них разве что фильмы смотрела и Хейли читала.