Фактор Ч

— Слушай, Тань, ты всегда легко перенимала чужие обычаи, тебе просто жить в чужих мирах по чужим правилам, — сказал Освальд, когда понял, что я никак не могу этого переварить, — и поэтому решила, что все так могут. Но на самом деле разумные живут, как привыкли. В их реальности все работает по их законам. Возможно, если Крейг подумает, он поймет, что срыв в путешествие человека — совсем не то, что срыв в путешествие взрослой девушки кее-ци. Но поймет он это умом, вот и все. Может, он уже это понимает. Но подсознательно он уже вычеркнул тебя из категории ецци, и это нормально, Тань.

Я фыркнула.

— Я всего лишь хочу съездить на Долгиппу и осмотреться. Может, меня на поля потянуло.

— Крейг считает Мико ецци? — Упрямо спросил Освальд.

— …нет, — я была вынуждена согласиться.

Не только Крейг, никто и никогда не называл Мико ецци.

— Потому что она путешествует без опекуна. И ты теперь путешествуешь самостоятельно. Для кее-ци ты больше не ребенок, смирись. — И тем же тоном, оттого вдвойне внезапно, продолжил, — Слушай, есть охота. Притащи чего-нибудь, а?

Да уж, радикальная смена темы. Разговор окончен, обжалованию не подлежит.

Наверное, мне не стоило так заморачиваться из-за какого-то обращения. Но вместе с «ецци», которое Крейг никогда не произносил, потому что я его об этом попросила, но всегда подразумевал, я будто потеряла что-то важное.

Да еще и «татци» присвоила не по праву. Это ведь не я сорвалась в путешествие, это Освальд меня увлек. Если бы не он, я бы так и оставалась на Цеери-ки.

Я почти поняла, как там все работает, почти вписалась — и дернула же меня нелегкая сбежать! Я уже жалела об этом.

А еще я жалела, что все еще остаюсь под опекой. Под другой, но все еще опекой. И это двойственное чувство не желало меня отпускать. Жаль, что я не могла разорваться на двух Тань, или на Тать и Яну, не знаю; одна бы вернулась к Крейгу, другая пустилась бы в полное опасностей странствие по необъятному космосу. Одна.

А какая-нибудь третья Танька полетела бы узнавать с Освальдом тайны Сеньки…

Нельзя получить все и сразу.

Но надо же что-то решать?

Глава 4. Не смей жрать провод, Эдди!

Иногда с людьми случаются всякие неожиданности. Иногда такие неожиданности — как карта в основании карточного домика: стоит мирозданию хлопнуть дверью, а карте дрогнуть, и плод чьих-то дрожащих рук рушится с оглушительным шелестом. Оглушительным для строителя, конечно.

Я хотела бы привести в пример домино, но эта аналогия не подойдет, потому что изначально используется для цепочки событий, которые следуют одно из другого; а моя случайность разрушила до основания целый нейтралитет.

Итак.

Я потерялась.

Если по порядку, то сначала Освальд остановился дозаправиться на планете-вокзале, Йе-4. Потом я вышла немного отдышаться перед путешествием, в котором, как я знала, меня будет мутить и мотать из стороны в сторону, как одинокий носок в стиралке. И я вроде как предупредила Освальда, что выхожу, и он даже кивнул, но так как в тот момент все его внимание занимала ругань с диспетчером, он вряд ли расслышал, что именно одобрил.

Выйдя, я села на погрузчик. Погрузчик отвез меня в здание вокзала. Потом я немного по вокзалу погуляла.

Это был огромный вокзал. Планета была вокзалом, вокзал был планетой. Конечно, я не обошла и тысячной его доли, но и того, что увидела, хватило на то, чтобы забить мою головушку впечатлениями под завязку. Переплетение полупрозрачных коридоров, толпень, жарень, орущие дети, дерущие глотку вокзальные музыканты, делящие сферы влияния нищие… Чемоданы, чемоданы, бесконечные чемоданы… самые разные разумные существа… Кафешки, местный аналог дьюти фри, очереди… залы ожидания, театры ожидания, кино ожидания, цирки ожидания, кафешки угадайте чего? Ожидания! И это только то, что я успела обойти.

Я увлеклась настолько, что совсем позабыла о времени, а когда очнулась… осознала вдруг, что мне пора начинать кричать… хм… что-то вроде «люди, ау»?

Ну, знаете то состояние, когда слово вертится на языке, а ты не можешь его вспомнить? Прескевю, так это называется. А когда ты не можешь вспомнить номер посадочной площадки, на которой припарковался корабль твоего друга — это называется идиотизм.

Я даже не помнила, как сюда пришла.

Ну ладно, в тот момент это вообще не казалось проблемой. Я отметила про себя наиболее яркие ориентиры: с одной стороны от меня была какая-то сетевая кафешка, что-то на «W», с другой — то ли зоомагазин, то ли аптека. И потянулась за телефоном.

Вот так-то я и обнаружила, что у меня свистнули телефон.

Итак, что делают приличные люди на моем месте? Приличные люди берут и вызывают полицию, и вежливая полиция препровождает… препроводит… ведет их куда надо. В моем случае — к Освальду, который, наверное, уже волнуется.

Проблема была в том, что у приличных людей есть документы. Человеческие документы. Некоторые носят чипы, некоторые вносят сетчатку и отпечатки пальцев в общую для Союза Гуманоидных Планет базу данных. Но не я. У меня была только веткнижка, и ту я оставила на корабле.