Фантасмагория и другие стихотворения

Изъели волны брег в мочало,
Она прелестно поучала,
А он молил, как и сначала.

Она смягчала «сладкий» тон,

И монолог был оживлен,
Как трутень неуклюж был он.

«Из мела не удастся нам

Сыр получить», — слова к словам
Аккомпанируют шагам.

Но голос звучен был, бесспорно,
Она спросила вдруг: «Который?» —
То высший миг был разговора.

В тупик поставивший ответ

С пещерным эхом слившись, след
Утратил в волнах — без примет.

Он сам не знал, что отвечал ей,

Как лук, стреляющий случайно,
Но мимо слуха — от отчаянья.

Ответа ей его — не надо,

С опущенным свинцовым взглядом,
Шла, словно нет его с ней рядом —

И били больно, как кулак,

Ее вопросы «Что?» и «Как?»
И силлогизмов дикий мрак.

Когда ж, устав зря, бестолково,

Просил он объяснить два слова,
Она все повторила снова.

Пренебрегая явно Смыслом,

Сказал он, ведь, вскипая, кисли —
В агонии ужасной — мысли:

«Ум — роковая нам награда,

Абстракций, совпадений чадо,
Такое ж, как и мы! Не правда?»

Тут ее щеки запылали

Уста надменно замолчали,
Но даже молча подавляли.

Теперь ответ — её — не нужен,
Взгляд словно камнем перегружен,
Умчаться бы! — Но он недужен.

Она слова его бичует

Без промаха, как кошка, чуя,
Где птичка в темноте ночует.

Его ум бросив на лопатки,

Разоблачив до кости гладкой,
Мысль излагала по порядку:

«Но люди ль люди? И прильнут

К потоку ль дум — взять ту одну,
Росе подобную, вину?

И лихорадочный глаз наш

Сумеет ли узреть сквозь кряж
Тщеты — мучительный мираж?

Услышим ли немые крики,

Им полон воздух, ведь великой
Вновь кровью налились все блики?

Как дышит луг янтарным светом,

И как парит в тьме беспросветной,
В граните ночи — шлейф кометы?

Среди ровесников, став сед,

Ты, человек, сквозь толщу бед
Узришь ли молодости след?

Нам прошлое приносит звук —

То подолов шуршащий круг,
И пальцем в дверь легчайший стук.

Но в час мечты, в полета час

Унылый призрак зрит на нас
Из глубины стеклянных глаз.

То призрак суеты сует,

Ведущий в лес дремучих лет,
И стынет кровь — и жизни нет».

У фактов вырвала из губ, —

С восторгом зверя, а он груб, —
Святую правду, словно зуб.

Круг мельниц встанет, как немой,

Когда всю речку выпьет зной,
Так и она молчит. — Покой.

Так после тряски, шума, гвалта

Шел пассажир, ища прохладу,
Когда домчался, куда надо:

Средь суматохи — сбой моторов

Лишь слышен, но по коридору
Носильщик бархат топчет скоро.

Со взглядом, ищущим преград,

Беззвучно губы мысль твердят,
И вечно хмурен ее взгляд.

Он радостно смотрел: полна

Покоя даль, и спит волна
В молчанье мертвом, а она

Клочок пространства созерцала,

И словно эхо повторяла
Круг мысли стертой — все сначала.