Фантасмагория и другие стихотворения

Но он не мог расслышать ухом,
Хоть оно чутко, а не глухо,
Что говорила она сухо,

На береге волны печать,

Как принялась рукой качать, —
Вот все, что он сумел понять.

Он видел зал — как бы сквозь сон —

С гостями в мрак был погружен,
Все ждут… — Кого ждут, знает он.

Они, поникнув, не уснули,

Но каждый съежился на стуле,
Глаза отчаяньем блеснули!

Не разговорчивей креветок,

Мозг сух от скорби беззаветной,
Вы не дождетесь их ответа —

«Ждем три часа! Довольно, Джон! —

Один издал все ж вопль и стон:
Скажи, накроют пусть на стол!»

Виденье, гости, — все пропало,

Одна лишь дама среди зала
Благоговейно причитала.

Ушел он, сев на брег морской

Следить за мчащейся волной
С приливом на берег сухой.

Бродил он возле кромки чистой
Воды, и ветер пел речисто
На ухо, шли валы игристы.

Зачем он слушал ее снова

И замирал над каждым словом:
«Ах, жизнь, увы, абсурд неновый!»

Третий голос

Лишь миг недвижна колесница
Его слезы была — стремится,
Печаль излить его ресница.

А ужас прямо в сердце дышит,

Глас ни вдали, ни рядом — выше —
Казалось, слышен, — но не слышен:

«Но нет в слезах ни утешенья

Ни искры сладкого сомненья,
Все тонет в мрачной тьме томленья».

«От слов ее открылась рана,

Они мудрей, чем океана
Был вой невнятный постоянно, —

Сказал, — мудрее, чем потока

От запада и до востока
Певучий диалект глубокий».

А голос сердца тих, суров,

Словами образов — не слов,
Сказал, как путник, тяжело:

«Ты стал сейчас глупей, чем прежде?

Так почему глас знанья нежный
Не слушаешь, живя надеждой?»

«О, только бы не это! — Ужас!

Уйти к вампиру лучше — глубже
В пещеру, плоть отдав ему же!»

«Будь тверд, ведь мыслей мудрых тьма, —

Безбрежна и теснит сама
Коросту скудного ума».

«Не это! Лишь не одиноким

Остаться. В голосе глубоком
Ее был странный хлад жестокий.

Эпитеты ее чудны,

И не было ведь глубины
В ее словах, что так ясны.

Ответы были величавы,

И я не мог не верить, право,
Что не мудра она на славу.

Не оставлял ее, пока,

Запутав мысли, как шелка,
Она не стала далека».

Но шепот проскользнул дремотно:

«Лишь в правде — правда. Знать охота
Суть дел всем», — подмигнул вдруг кто-то

Благоговейный ужас смерть

Внушает, голову как плеть
Он свесил — жив едва — на треть.