Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Мы эту песню уже слышали, — сплюнул Хилькевич. — И ленивые мы, и неспособные. И вообще зря на свете живем! Холодильники получили? Так какого дьявола вы нас у себя держите? Может, кому это и понравится, а мне сырая рыба уже — во где! — и Жора наглядно рубанул себя по толстой шее, которая, впрочем, за время, проведенное в плену, потеряла свою округлость и толстая золотая цепь на ней стала смотреться собачьим ошейником.

Русской вдруг подумал, что сейчас он почти не отличается от товарища. Только щетина у него была черная, как у ваххабита, справляющего тризну по своим погибшим товарищам.

В пещере пахло птичьим пометом и рыбьим жиром. Пора бы уже было принюхаться к этим ароматам, а вот не получалось.

— Я вас понимаю, но это не от меня зависит, — сказал лысый пингвин. — Это на высоких утесах решают.

Ничего не меняется в мире — у ацтеков, в Древнем Риме, в спрятавшемся за Великой стеной Китае, при коммунистах, демократах, аристократах, деспотах, даже у пингвинов, внезапно обретших разум, — во все времена и при любой власти все решается наверху. Простые люди ничего не решают, им только внушают мысль о том, что все зависит от них, что они движут историю и развивают цивилизацию.

По всему выходило — как решат на этих самых утесах, так и будет. И еще было ясно даже ребенку — там, где речь идет о высоких геополитических интересах, судьба отдельных особей ничего не значит. Особенно если эти особи — приматы.

Глава семнадцатая

Когда есть деньги, жить и отдыхать везде хорошо. Не все это знают, ведь чаще всего возможность хорошего отдыха соотносится с наличием денег. Желая отдохнуть на Канарах или, на худой конец, в Анталье, многие вынуждены в отпуске просиживать перед телевизором или горбатиться на даче, которая только на словах предназначена для отдыха, а на деле является тайным концлагерем, который ее будущий владелец однажды строит для самого себя и своей семьи. Для того чтобы действительно отдыхать, нужны деньги. Деньги и хорошая компания.

Гимаев это понял на собственном опыте. Деньги у него были, да и компания подобралась неплохая, если бы не женщины Сударушкина, которые превращали отдых в марафон, главный приз в котором полагался тому, кто потратит денег больше других.

Лас-Вегас — город американской мечты. Несмотря на то, что он задуман и построен умными людьми, это город для идиотов, которые имеют деньги и хотят с ними как можно быстрее расстаться. Казино и залы игральных автоматов соседствуют с многочисленными барами, варьете, кафе и салунами в стиле знаменитых увеселительных заведений времен освоения Дикого Запада. Все сделано так, чтобы ты расставался с деньгами без излишнего зубовного скрежета. Здесь можно все, были бы у тебя деньги. Выжав из посетителя все, что возможно, город весело и радостно прощается с ним, помигивая неоновыми рекламами и провожая веселой музыкой, словно говоря: будут деньги — заходи, не стесняйся.

А денег здесь требовалось много.

Правда, Гимаев в них особенно не нуждался. И не благодаря Сударушкину. Кажется, предвидение Николая Сударушкина оправдывалось в полной мере. Гимаеву везло — он весело и непринужденно потрошил «одноруких бандитов» в гостиничном комплексе, ставил на красное и на «тридцать шесть» в казино, выигрывал в катранах, на скачках и бегах. Пожалуй, его личное состояние уже было не меньше сумм, полученных Сударушкиным за записи боготворимого Америкой Луи Армстронга. Только вот тратить их было некогда. Вихри игры захватили Гимаева, он с азартом бросался в очередную игру с тайной надеждой, что любому везению однажды приходит конец, и — выигрывал! В городе его уже знали, прозвали Русским Везунчиком, и уже случалось, что перед приходом Гимаева игорные заведения торопливо закрывались на реорганизацию или капитальный ремонт. Это только у него на родине могли не отдать выигрыш или отобрать его на выходе, но американская мафия, которой принадлежал игорный бизнес Лас-Вегаса, была честной. Если не платить выигрыш или отбирать его, рано или поздно потеряешь клиентов. А бизнес без клиентов — плохой бизнес. Поэтому дельцы «Коза Ностры» предпочитали нести убытки, обливаться ночами горючими слезами, но выплачивать Гимаеву его выигрыши. «Наше дело правое, — сказал человек, курирующий Лас-Вегас. — Он не может выигрывать постоянно, однажды мы победим!»

— Бей проклятых капиталистов! — злорадствовали Якубович с Хоменко, которые не пропускали ни одной игры товарища. — Экспроприируй экспроприаторов!