Фантастика 2003. Выпуск 1

Фитантропы (иные названия дриадцы, лешье племя, сучьи сыны), от многолетних странствий отвыкшие от нормальной, то есть оседлой, жизни, долго не могли взять в толк, кто их беспокоит бесконечными наездами то с одной стороны ствола, то — с другой. А когда взяли, недолго церемонились с непрошеными догонялами — Веронику и Феликса приобщили к Великой Хлорофильной Мечте, заменив им циклы кровообращения на чисто растительные радости: зимнюю спячку, весеннее цветение, летнее буйство зелени и осенний листопад. Так бы и прозябали несколько следующих миллионов лет (фитантропы принадлежат к супердолгожителям) несчастные ван дер Троттенвильдштундгхайзеры, если бы не «Сцилла-Кси», патрульный корабль Искателей, и его бдительный Капитан Васильев-младший. Мало того, что он живенько и без помех взял древокорабль на виртуальный абордаж, но и умело допросил фитантропов из Боковой Ветви Основного Ствола на предмет наличия на борту («под корой») контрабанды. Наивные гуманоиды, не имевшие никакого понятия о том, что во Вселенной существует множество способов утаивании истины, тут же сознались в содеянном, регенерировали пойманных землян (не спрашивая у них согласия) снова в представителей фауны, а не флоры, и стали умолять Васильева не буксировать древокорабль к ближайшему аварийному спутнику, а отпустить их подобру-поздорову. Капитан пытался соединиться хотя бы с кустовым (планетарным) советом СФ, но со связью в этом секторе Галактики всегда было не очень. А фитантропы напирали и напирали, мотивируя свое нежелание входить в ООРАН динамическим образом жизни, дескать, сегодня тут, а завтра — за тыщи световых лет. Так и эдак прикидывал Капитан «Сциллы-Кси», но насильно мил не будешь: взял с фитантропов клятвенное («пока текут целебные соки по капиллярам, пока корневая система не повреждена жучистым древоточцем…») обещание не трогать корабли и поселения федералов, да и отпустил древокорабль на все шесть сторон пространства. Это уже потом стало известно, что прародина древокораблей входит в пресловутый список Харвуда, то есть в сферу интересов антагониста Солнечной Федерации — агрессивной империи Кахоу. Знай об этом тогда Васильев-младший, фитантропы не отделались бы одним легким испугом, но, как говорится, после драки…

Пахнул ледяной ветер.

Хольг за пазухой свернулся калачиком — этакий живой комочек, а Валерий инстинктивно повернулся спиной к порывам стужи. Тут же по дохе забарабанили снежинки, каждая весом в добрый фунт. Полюс Возмущения более не удовлетворялся одними порывами ветра.

«И где тебя только черти носят, дорогой товарищ Эрнст? А впрочем, понятно где. Пресловутые Скитальцы покоя не дают. Но если погода не утихомирится, а это вряд ли, то вскоре и мой вездеход, и меня самого накроют многометровые зеркальные сугробы и станет Валерий Станаев, надежда камелотской ксенолингвистики, вечным нерукотворным памятником своей непроходимой гордыни, коя заставила его переться за столько километров, не поинтересовавшись прогнозом погоды и данными орбитального метеоспутника…»

В этом месте ход рассуждений надежды камелотской лингвистики застопорился, поскольку ей, надежде, показалось, что за спиной прошумел основной винт грузового вертолета.

Валерий с трудом, из-за непрекращающихся дуновений боры, развернулся и, опустив с капюшона солнцезащитные светофильтры на лицо, задрал голову в зенит.

Конечно, никакого вертолета не было и в помине. Да и что ему тут делать — открытый выход дельта-руды отстоит от местонахождения колонии хольгов по крайней мере на три с половиной тысячи миль. Трудно понять, как его пилот по пути к космодрому Скай Виндов мог дать подобный крюк?!

Да, забавные штуки иногда преподносит немая гроза. Зеркальный снег, слуховые галлюцинации. А ведь Валерий мог побиться об заклад, что только у грузовых вертолетов типа «эстакада-шершень» несущий винт при перегрузе издает протяжный вой, как какая-нибудь допотопная сирена, вроде той, которую он слышал единственный раз в жизни в раннем детстве, когда силовой пузырь энергично застраивающегося тогда города Арминии на равнине Погасших Кострищ пробил нелимитированный поток исходящей из-под земли некробиоинформации… Из-за присущего им недостатка мощные «шершни» используются исключительно в нежилых районах осваиваемых миров, на Земле их полеты вообще запрещены.

Ксенолингвист прищурил глаза — в залившем полнеба ослепительном зареве, непременном спутнике начинающегося радужного смерча, плыли какие-то корявые запятые, мохнатые колеса и многолучевые звезды, но ничего похожего на вертолет.