Фартовый город

В чистой половине трактира Борзенко разгорался скандал. Коллежский регистратор бегал по комнате и орал на коллежского советника:

– Совсем ума лишились? А если Цецохо начнет стрелять? Вы же невинных людей под пулю подведете!

– Не начнет, Сергей ему не даст.

– А если несчастье все-таки случится? Это же налет, все может пойти не так!

– Я гарантирую, что обойдется без жертв.

– Да как вы можете такое гарантировать?! – в сердцах вскричал заведывающий сыскной частью. – Довольно, шутки кончились. Я иду к полицмейстеру и докладываю ему о ваших провокациях. Отзываю свое согласие, хватит!

– Тогда мы с Азвестопуло вернемся в Петербург. А вы останетесь здесь и продолжите бороться с «царями» в одиночку.

– Ну и что? Так и было, покуда вы не свалились на мою голову.

– Яков Николаевич, и много вы навоевали до моего приезда?

Блажков нахмурился, сел напротив питерца и спросил:

– Желаете сказать, что я не свое место занимаю?

– Почему не свое? Вполне свое, – ответил Лыков. – Я ведь знаю про чемоданчик фон Валя…

Блажков отличился в Рождество 1903 года. Тогда проездом в Ростове остановился командир Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенант фон Валь. И на вокзале у него украли чемодан с секретными бумагами. Сыскной части в ростовско-нахичеванской полиции еще не было и в помине, но Яков Николаевич уже был на особом счету у начальства. Ему и поручили уладить страшный конфуз. Блажков в считаные дни выяснил, что чемодан спер известный банщик [76] Рубан по кличке Пашка Худогий. Бумаги командиру жандармов вернули, и он умчался в Петербург. А околоточный надзиратель Блажков утвердил свою репутацию настоящего сыщика…

– А теперь давайте загибать пальцы, – продолжил Алексей Николаевич. – Мы уедем, и с кем вы останетесь? Полицмейстер Липко – фигура временная, от него вы помощи не дождетесь.

– Это точно! – хохотнул до сих пор молчавший Англиченков.

– Далее. Зворыкин в дела полиции не суется, он человек военный, вашей специфики не понимает и никогда не поймет. Его помощник полковник Вальден? Пустое место. Участковые приставы вас ненавидят и с удовольствием сожрут при первой возможности.

– Это за что?

– Мешаете взятки брать, вот за что.

– Ну-ну…

Лыков посмотрел на ростовца с сочувствием и продолжил:

– А всех мало-мальски порядочных людей переманит в Петербург Драчевский. Как он это уже сделал с Филимоновым. Останетесь вы, Яков Николаевич, вдвоем с Англиченковым, к которому мы с Сережей испытываем искреннее уважение. Как и к вам, кстати. Не пожалеете тогда о союзниках? Которые хотят вам помочь. Которые готовы рисковать. Которые в сыске кое-что умеют. А вы нас взашей…

– Алексей Николаевич! А если Цецохо начнет стрелять? Ведь, положа руку на сердце, исключать это категорически – нельзя.

– Нельзя, – вздохнул командированный. – Я и сам боюсь. Прямо хоть садись в тарантас вместо этого Воскобойникова. Но тогда всей нашей секретной операции конец. А в случае успеха… – сыщик даже зажмурился, – в случае успеха ваш город надолго станет чистым. Вы это понимаете? Свято место пусто не бывает, появятся другие злодеи, скучать не дадут. Но от «царей» мы вместе с вами Ростов избавим. А вы без нас – нет.

Блажков молчал, смотрел в угол, привычно барабанил пальцами по столу. Потом спросил:

– А деньги? Даст Бог, все обойдется, никого не убьют и не покалечат. Но полторы тысячи рублей мы как будем Панченкам возвращать?

Лыков выложил на стол пачку купюр:

– Вот. Депонируйте в банк или суньте себе в стол. Если те, украденные, не вернутся, отдадите фабрикантам эти. Скажете, что нашли при обыске.

– Но откуда у полицейского чиновника такие капиталы? – поразился начальник сыскной части. – Это же мое годовое жалованье!

– Здесь больше, – спокойно ответил питерец. – Я прибавил сто сорок шесть рублей, что похитили из пивной лавки номер три наследников Чурилина.

Ростовцы ошарашенно смотрели на стопку банкнот. Коллежский регистратор быстро пересчитал их и спросил:

– Они из секретных фондов Департамента полиции?

– Секретные фонды существуют, и я имею к ним доступ. Но в данном случае средства мои собственные.

– Но зачем вам это?

– Чтобы тоже рисковать, вместе с вами и Сергеем Маноловичем. Случись что, и с должности турнут, и капитал потеряю.

– Ну вы даете! – вырвалось у Петра.

– Кстати, – вдруг напрягся Лыков, – похищенное из ломбарда я компенсировать не намерен.

– То деньги Царевых, они краденые, а на многих и кровь, – махнул рукой Блажков.

– Яков Николаевич, так что вы решили?

Главный ростовский сыщик прошелся по кабинету, но уже спокойно.

– Эх! Соблазнительно… Очистить Ростов хоть на месяц, хоть на неделю. И «царей» окаянных извести. Они ведь у меня, Алексей Николаич, сестру убили. А у Пети племянника зарезали. И ничего поделать нельзя…

Лыков сочувственно смотрел на коллегу, потом спросил:

– Как это случилось?

– Шла по улице с женихом, на них напали. Давно уже, в прошлом веке было. Жених выжил, а она нет.

– А точно «цари»?

Блажков посерел, сгорбился.