Фартовый город

– Точно, – ответил он. – Но доказательств, конечно, никаких. Вот и терплю столько лет, момент жду, а он все не наступает. Ваш приезд, Алексей Николаевич, очень кстати. Или сейчас, или никогда. Скажу больше. Мы с вами хотим перебить эту сволочь силами другой сволочи. А так хочется удавить гадину собственноручно! Но нельзя, нельзя. Мы полицейские. Нельзя…

Лыков откашлялся и вернул разговор в прежнее русло:

– Сергей держит Цецохо в узде. Он строго-настрого приказал ему не злить полицию и никого не убивать. До некоего сногсшибательного экса, где они якобы хапнут кучу денег, всем в банде велено сидеть тихо. Кроме того, Азвестопуло постарается спилить боек в револьвере атамана. Если, конечно, получится… Здесь ситуация под нашим контролем. Главное же – мы захватим инициативу. Как только ограбят Воскобойникова, вы вполне официально нагрянете на фабрику синьки и устроите там разгром. Хватайте всех подряд. Половину потом отпустите за отсутствием улик, а беспаспортных этапируете прочь из города. Стодесятники тем временем атакуют ослабленного противника и нанесут свой удар. Среднего Царя Цецохо решил прикончить. Не будем ему в этом мешать. Согласны на такой план?

– Если начальство узнает, оно мне голову оторвет, – обреченно сказал Блажков.

– Начальство не узнает, – улыбнулся Лыков. – Если бы мое знало, что я иной раз вытворяю для пользы дела… Да и вы с Петром Павловичем не все доносите по команде, так?

– Есть грех, – рассмеялся вечно веселый Англиченков.

– Ну, Яков Николаич, решай! – вдруг на «ты» обратился питерец к Блажкову. – Или мы вместе давим гадину, или ты один сиди тут как сыч, а мы поехали домой.

Ростовец стукнул в дверь кулаком. Вошел Борзенко.

– Дай нам водки, пожалуйста. И закусить, – велел Блажков.

– Петровские селедки только что доставили.

– Неси.

Когда дверь за трактирщиком закрылась, сыщик сказал товарищам:

– Ну ладно. Действуем как задумали. А боек хорошо бы спилить…

В это же время на фабрике синьки шло другое совещание. Прохор Царев докладывал старшему брату важные сведения.

– Ракогон, сволочь, одного вина выпил на семь рублей с мелочью. Бабу ему наладили и два червонца в карман сунули. И однако ж про грека надзиратель ничего не сказал.

– Не захотел или сам не знает?

– Сам не знает. Серегу Сапера ищут всем отделением, но руководит поисками Англиченков.

Григорий Царев скривился:

– Это тот, который самого Батарейского сложил?

– Тот.

– Храбрый парень. Я бы на Степу Батарейского грудь в грудь не пошел.

– А этот пошел, – кивнул Прохор. – И уделал Степу насмерть. Любимчик Блажкова. Тот все самые секретные дела решает с Петькой Англиченковым. Грохнуть бы собаку, а?

– Полицейского сыщика? – усомнился Григорий.

– А чего такого? Их вон сколько по всей России настреляли. Одним больше будет. Опять же, Англиченков – не имеющий чина, ниже некуда.

– Тогда и Блажкова вместе с ним. Много Яков нашей крови выпил и еще больше выпьет, ежели его не приструнить. Как думаешь, братка?

Прохор задумался, потом произнес:

– С одной стороны, он по положению как частный пристав. Фигура! С другой, чин у него хоть и есть, но самый мизерный. И врагов Яшка нажил видимо-невидимо… Другие пристава аж зубами скрипят: сам не берет, и им не дает. Спишем его – всем легче станет. Вот только кому поручить? Хан Иван в земле лежит, Тусузов в каземате парится…

– Прикажи Мартынцову, – велел Самый Царь. – Пусть ребята с фабрики колесной мази ему помогут. Ракогон сподобит, как лучше сыскных подловить. Хорошо бы сразу обоих, чтобы не бегать за каждым по отдельности. Обещай надзирателю за это сотню, он в лепешку расшибется. Все?

– Нет, не все, – ответил Средний Царь. – Хотел тебя порадовать напоследок. Не зря мы Ракогона поили. Он сдал язычника, которого к нам сыскные подослали.

– Как подослали? Прямо в хевру в нашу?

– Почти. Помнишь, я рассказывал, что мальчонка бежал из участка? Из тех, кто на меже на Лыкова налетел, да обжегся. Антип тогда еще погиб…

– Чумаченко фамилия? Ивана Богдановича сын?

– Он.

– И чего? Я велел тебе с ним разобраться и пристроить к нашим делам. Ты сказал, что вроде парень годный, пусть остается.

– Вот этого годного к нам Блажков подослал, – сверкнул зло глазами Прохор. – Он и побег ему из участка устроил. Такие дела, братка! Хорошо, шкура Ракогон сообщил… за два червонца.

– Шкура, а полезная. Вот, значит, как. Шпиона к нам сунули легавые. Ты этому Чумаченке голову задом наперед поверни. Чтоб другим шпионам была наука. А еще земляк… Но Лыков, Лыков! Забыли мы совсем об нем, а зря. Нешто Антипа ему так и простим, братка?

– Нельзя… с одной стороны, – осторожно ответил Прохор. – А с другой – полковник из Петербурга. Это не коллежский регистратор Блажков и не Англиченков. Тут могут и разозлиться.