Фауст

Мефистофель

Много чести!

Пусть будет так!

Форкиады Пусть так! Мефистофель (становясь в профиль похожим на форкиад)

Готов уж я,

Хаоса сын!

Форкиад ы

Хаосом знаменитым Мы рождены.

Мефистофель

О стыд! Гермафродитом Теперь, пожалуй, станут звать меня!

Форкиады

Смотреть на нашу троицу нам любо: Теперь у нас два глаза и два зуба.

Мефистофель

От всех скрываясь, я пойду Теперь пугать чертей в аду.

СКАЛИСТЫЕ БУХТЫ У ЭГЕЙСКОГО МОРЯ

Луна, остающаяся все время в зените. Сирены

(лежат вокруг на утесах, играют на флейтах и поют)

Если прежде, в полнолунье, Фессалийские колдуньи Для своей преступной цели Призывать тебя умели,

То теперь с небесной арки Тихой ночью свет свой яркий Лей спокойно, месяц полный,

На трепещущие волны,

В блеске струй лучом играя, Кротким светом озаряя Весь поднявшийся из вод Веселящийся народ!

Мы служить тебе желаем И моленья воссылаем:

Будь к нам милости полна,

О красавица луна!

Нереиды и тритоны

(в виде морских чудовищ)

Громче песни распевайте,

Всюду в море вызывайте Из глубин народ морской!

Мы от бурь на дно укрылись,

Ныне ж вышли —• покорились Звукам чудной песни той,

И в порыве восхищенья Мы надели украшенья.

Диадемы, перлы, злато И запястья — все богато.

То подарки нам от вас!

В бездну моря эти дива,

Духи нашего залива,

Ваш увлек волшебный глас.

Сирены

Рыбы ходят в синем море, Наслаждаясь на просторе Жизнью сладостной своей;

Вы решили нарядиться,

Мы ж хотели б убедиться В том, что рыб вы поважней.

Нереиды и тритоны

Прежде чем предстать пред вами, Это поняли мы сами!

Братья, сестры, в путь скорей!

Раз лишь нам проплыть довольно, Чтоб сознались все невольно В том, что рыб мы поважней.

Сирены

Вмиг все они исчезли! Всей толпою Умчались к Самофракии стрелою! Попутный ветер дует им туда.

Зачем? Тот остров занят был всегда Кабирами, чудесными богами.

Себя те боги производят сами, Самих себя не зная никогда.

В вышине — светла, ясна —

Стой, чудесная луна!

Пусть продлится ночи тень,

Не приходит яркий день!

Фалес

(на берегу, Гомункулу)

Пойти к Нерею, друг мой, надо нам. Отсюда близко до его пещеры;

Одно лишь худо: страшно он упрям, Брюзга ворчливый и суров без меры. Седой старик, упрямою душой

Он ненавидит вечно род людской;

Но все ж ему грядущее открыто — Давно его тем имя знаменито,

И всеми в мире он за то почтен.

К тому ж добра немало сделал он.

Гомункул

Ну, постучимся все же, будем смелы: Авось стекло и пламя будут целы.

Н е р е й

Кто это там? Людей ли слышу я?

Вмиг загорелась гневом грудь моя!

Все с божеством хотят они сравняться,

А выше равных нет им сил подняться! Давно покой божественный пора Вкушать бы мне, но я желал добра, Советовал — и как кончалось это?

Как будто я и не давал совета!

Фалес

И все же верят все тебе притом!

Не прогоняй нас, мудрый старец моря! Совет твой примет с радостью, не споря, Все это пламя в образе людском.

Н ер е й

К чему совет? Он не достигнет цели:

В глухих ушах замрет благой совет; Людскому своеволью меры нет,

Хотя б глупцы и много бед терпели.

Я как отец Париса увещал,

Чтоб он в пылу любви не похищал Чужой жены: на берегу Эллады Стоял он предо мною, горд и смел;

Я все предрек, что духом я прозрел: Пожара дым, горящие громады Дворцов, паденье балок, а внизу — Убийства кровь и ужасов грозу,

День Судный Трои, чрез поэтов лиру И памятный и вечно страшный миру.

Что ж? К слову старца как к игрушке он Отнесся, дерзкий! Рухнул Илион,

Пал исполинским трупом в прах могильный, Для Пиндовых орлов на пир обильный!

А Одиссей? Я все ему предрек:

Цирцеи плен, Циклопа злость в пещере, Медлительность его и легковерье Его друзей. Что ж пользы он извлек?

Он долго плавал, на волнах качался И лишь случайно, через долгий срок К гостеприимным берегам примчался.

Фалес

Так. Это все обидно мудрецу;

Но ты ведь добр, вполне тебе к лицу Еще хоть раз прибегнуть бы к попытке! Крупица благодарности в избытке Тебя утешит, как ни тяжела Неблагодарность прежняя была!

Мы просим не о малом, здесь не шутка:

Умно родиться хочет в свет малютка!

Н е р е й

Не отравляйте редких мне минут Счастливого, без гнева настроенья!

Все грации морей сюда придут:

Я дочерей, дорид, жду посещенья!

Не знает сам Олимп, ни целый свет Таких красавиц; их прелестней нет!

То восседая на спине дракона,

То на конях могучих Посейдона,

Сродненные с стихиею морской,

Дориды легче пены водяной;

На колеснице — раковине славной Венериной — вслед за сестер толпой Примчится Галатея, красотой Первейшая меж ними: нет ей равной!

В Пафосе уж Киприда не живет:

Там Галатею ныне чтит народ.

Она владеет островом, столицей,

Киприды храмом, троном, колесницей.

Идите ж прочь! В час радости отцу Брань на устах, гнев в сердце — не к лицу. Прочь! Пусть Протей расскажет вам неложно, Как превращаться и рождаться можно.

(Уходит по направлению к морю.)

Фалес

Нет, не принес нам пользы этот шаг!

Найдешь Протея — он в одно мгновенье Исчезнет, если ж нет — ответит так,

Что удивит лишь и введет в сомненье.

Но что же делать? Нужен нам совет. Попробуем: пути другого нет!