Фауст

Удаляются.

Сирены

(на скалах)

Что видит наше око

Там, в царстве волн, далеко?

Как, ветром напряженный,

Сверкает парус в море,

Так там морские жены Сверкают на просторе.

Мы спустимся пониже,

Чтоб хор их слышать ближе.

Нереиды и тритоны

Дивитесь этим дивам,

Что в дар мы принесли вам!

Вот панцирь черепаший С добычей чудной нашей:

В нем лик кумиров строгий.

О, пойте: это боги!

Сирены

Малы на взгляд,

Силой обильные,

Помощь в крушенье творят Боги древнейшие, сильные.

Нереиды и тритоны

Мы ездили к кабирам,

Чтоб шел наш праздник с миром:

Их волей усмирен,

Спокоен Посейдон.

Сирены

Осилить мы их не могли:

Тонули порой корабли;

Но чудною силой своей Они защищали людей.

Нереиды и тритоны

Здесь три; один остался там,

Не захотел примкнуть он к нам.

Он мнит, что он один — бесспорный, Чьим мыслям все они покорны.

Сирены

Задеть друг друга шуткой злою Богам случается порою.

Вы чтите милость их всегда И бойтесь всякого вреда.

Нереиды и тритоны

Всего их прежде семь считалось.

Сирены

А где же трое их осталось?

Нереиды и тритоны

Не знаем сами: надобно пойти И на Олимпе справку навести.

Там и восьмой живет, пожалуй, ныне,

Какого прежде не было в помине.

Они свою нам милость рады дать,

Но не готовы сами здесь предстать.

Эти несравненные Вечно в даль стремятся,

Страстным голодом томятся — Недоступные им снятся Тайны сокровенные.

Сирены

Нам чтить богов — везде закон;

Где ни окажется их трон —

На солнце или на луне, —

Молиться стоит им вполне.

Нереиды и тритоны

Как мы гордимся нашей славой —

Устроить этот праздник величавый!

Сирены

Промчится всюду вашей славы гром; Славней героев древности вы стали:

Они гордились золотым руном,

А вы — кабиров нам достали!

Общий хор

(повторяет эти слова)

Они гордились золотым руном,

А мы (вы) кабиров вам (нам) достали!

Нереиды и тритоны проплывают мимо.

Го мун кул

Из глины вижу я горшки,

В которых все нескладно,

О них ломают знатоки Лоб крепкий беспощадно.

Фалес

Таков их вкус: для них одна В монете ржавчина ценна.

Протей

(невидимый)

А я доволен, старый чудодей:

Все это тем почтенней, чем странней.

Фалес

Где ты, Протей?

Протей

(говоря, как чревовещатель, то будто вдали, то вблизи)

Я здесь! И здесь!

Фалес

Прощаю

Тебе я шутки старые твои,

Но вместе с тем серьезно увещаю,

Как старый друг: скажи, не утаи,

Где ты? Обман твой вижу я прекрасно.

Протей

(как бы издали)

Прощай!

Фалес

(тихо, Гомункулу)

Он возле нас. Светись же ясно, Как можно ярче! Любопытен он,

Как рыба; под каким бы видом странным Он ни скрывался, он огнем приманным Сюда, наверно, будет привлечен.

Гомункул

Светить я рад, все вкруг залью я светом, Лишь не разбить бы мне стекло при этом.

Протей

(в виде огромной черепахи)

Что это здесь за чудный, нежный свет?

Фалес

(закрывая Гомункула)

Ты поглядеть желаешь ближе? Нет,

Ты утруди себя трудом немногим И человеком нам явись двуногим.

Что можем мы сокрыть от чуждых глаз,

То показать — зависит лишь от нас.

Протей

(в благородном человеческом образе)

Мудрец, хитришь, как прежде, ты исправно!

Фалес

Как прежде, ты свой вид меняешь славно! (Открывает Гомункула.)

Протей (с удивлением)

Самосветящий карлик! Никогда Подобного не видывал я!

Фалес

Да!

Вот от тебя он страстно ждет совета: Произойти на свет желал бы он.

Он говорил мне — как ни странно это, — Что вполовину только он рожден.

В душевных свойствах нет в нем недостатка,

А вот в телесных качествах — нехватка. Теперь ему стекло лишь вес дает.

Протей

(Гомункулу)

Ты — истинный сын девы: существуешь, Когда еще и быть не долженствуешь!

Фалес

(тихо)

Еще одно в нем хоть кого смутит:

Мне кажется, что он — гермафродит.

Протей

Пожалуй, это счастье: тем свободней Он попадет в тот пол, куда пригодней. Но нечего тут речи расточать:

В широком море должен ты начать! Сперва там влага в малом жизнь слагает, А малое малейших братий жрет И понемногу все растет, растет —

И так до высшей точки достигает.

Гомункул

Как мягок воздух в этой стороне! Живителен, приятен запах мне!

Протей

Ты прав. Но дальше там еще приятней Тебе он будет, милый мальчик мой.

Вон там, на узкой отмели морской, • Еще свежей и воздух благодатней! Взгляните: вереницей там Процессия подходит к нам.

Пойдем туда!

Фалес Я — с вами неразрывно. 359

Гомункул

Поход трех духов! Трижды дивно!

Родосские тельхины с трезубцем Нептуна подплывают на морских конях и драконах.

Хор

Трезубец, смиряющий волны морей,

Нептуну рукой мы сковали своей.

Когда громовержец грозу производит,

Нептун грохотанью навстречу выходит;

Как сверху зигзаги над морем блестят,

Так снизу навстречу им брызги летят,

И все, что меж ними боролося в страхе,

Все волны кидают и топят в размахе.

И ныне вручил свой трезубец он нам,

Чтоб празднично-мирно нам плыть по волнам.

Сирены

Свет веселый дня вы чтите,

Солнцу вы посвящены,

Но привет от нас примите,

Чтущих тихий свет луны!

Тельхины