Фауст

Гретхен

Он женится на ней, конечно.

Лизхен

Он не дурак. Пред ним открыт весь свет.
Он убежал. Его простыл и след!
Проворный малый!

Гретхен

Бессердечно!

Лизхен

А если женится дружок,
Ей все ж грозит позор перед народом:
Ребята разорвут ее венок,
А мы соломы набросаем перед входом!

(Уходит.)

Гретхен

(идя домой)

И я без жалости бранила
Ошибку девы молодой!
Когда несчастная грешила,
Каких я слов ни находила,
Чтоб издеваться над бедой!
Все то, что черным мне казалось,
Я делала еще черней,
Я очернить совсем старалась,
А между тем в душе своей
Всегда себя благословляла
И непорочной почитала!
И что же? Вот теперь со мной
Тот самый грех. Но, Боже мой!
Все то, что ко греху влекло,
Так мило было, так светло!

У ГОРОДСКОЙ СТЕНЫ

В нише — Mater dolorosa. Перед ней кувшин с цветами.

Гретхен

Тебе
В своей беде
Молюсь, Страдалица святая!

Ты мук полна,
Поражена,
На Сына мертвого взирая.

К Отцу взываешь
И все вздыхаешь
И за Него, и за себя.

Кто может знать,
Как я должна страдать?
Какая боль мне суждена?
Чего мое сердце трепещет, боится,
К чему мое бедное сердце стремится,
Ты знаешь. Страдалица, только Одна!
Куда бы ни пошла я,
Тоска, тоска все злая
Преследует меня!
Одна останусь только,
То плачу, плачу горько
И неутешно я.

Слезами орошала
Сегодня землю я,
Когда цветы срывала
Я рано для Тебя.

И только Солнце встало
И глянуло ко мне,
Как на своей постели
Сидела я в тоске.

От смерти, позора спаси. Всеблагая!
Тебе
В своей беде
Молюсь, Страдалица Святая!

НОЧЬ

Улица перед дверью Гретхен. Валентин, солдат, брат Гретхен.

Валентин

Сидишь, бывало, средь своих,
Шумна попойка; всяк из них,
Из многих дев избрав одну,
Ей произносит похвалу
При всех; стакан в одной руке,
Другая согнута в локте.
Пока гремит их трескотня,
Сижу в сторонке молча я
И глажу бороду рукой,
Лишь улыбаяся порой.
Потом, наполнив до краев
Стакан, я прерываю рев
И говорю: «И то, и се,
У всякой, значит, есть свое!
А изо всех-то есть одна,
И много лучше всех она!
Кто Гретель, мол, сестре моей
Из этой их ватаги всей
Служанкой только быть бы мог?»
Ужасный шум: клинг, клянг, топ, топ!
А тут одни-то и кричат,
Что правду говорит, мол, брат,
Что Гретель просто молодец
И всем им прочим образец!
Так болтуны и замолчат.
А что теперь! Теперь готов свирепо
Рвать волосы свои, на стены лезть нелепо!
Ведь каждый негодяй меня позорить может
Словами колкими, гримасой, пустяком!
Намек иль случай… Страх меня тревожит,
Сижу каким-то злостным должником!
И, если б всех их сбросил вверх ногами,
Я все ж не мог бы их назвать лжецами.

Кто там идет? Крадется кто средь мрака?
Мне кажется, их двое… Ничего!
Коль здесь и он, за шиворот его…
Пусть здесь же он подохнет, как собака!

Фауст. Мефистофель.

Фауст