Фавориты Фортуны

Все сказанное попало в цель. Цезарь с равнодушным видом наблюдал, как Помпей жадно впитывает его слова. Цезарю не нравился этот человек, но он не мог понять почему. Большую часть детства Цезарь провел среди галлов. И раздражали его вовсе не галльские черты Помпея. Так что же? Пока Помпей сидел, переваривая услышанное, Цезарь размышлял об этой проблеме и пришел к выводу, что ему просто не по сердцу данный человек – тщеславный, по-детски сосредоточенный на себе, с пробелами в образовании и явно не уважающий закон.

– Что хочет мне сказать Красс? – спросил Помпей.

– Ему хотелось бы урегулировать этот вопрос путем переговоров, Гней Помпей.

– На каких условиях?

– Может быть, будет лучше, если сначала ты выдвинешь свои требования, Гней Помпей?

– Пожалуйста, перестань звать меня так! Я ненавижу, когда меня так называют! Для всех я – Магн!

– Это официальные переговоры, Гней Помпей. Обычай и традиции требуют, чтобы в данном случае я обращался к тебе по имени. Ты согласен первым выдвинуть свои требования?

– О да, да! – бросил Помпей.

Он не понимал, почему так раздражен. Наверное, из-за этого свежего, холеного хлыща, которого Красс послал к нему. Все, что говорил Цезарь, имело определенный смысл, но это только больше его раздражало. Он, Магн, должен был задать тон разговору, но беседа обещала закончиться не так, как ему бы хотелось. Цезарь держался самоуверенно, словно именно он контролировал ситуацию. Этот человек красивее покойного Меммия и умнее Филиппа и Цетега, вместе взятых. И он награжден второй по значимости военной наградой Рима, и притом по представлению такого неподкупного человека, как Лукулл. Значит, он должен быть очень храбрым, очень хорошим солдатом. Если бы Помпею рассказали историю о пиратах, о завещании царя Никомеда, о сражении при Меандре, он по-другому вел бы эту беседу. Афраний и Петрей кое-что слышали о похождениях Цезаря, но сам Помпей Магн – как типично для него! – ничего не знал. Поэтому перед Цезарем предстал истинный Помпей, несведущий и неискушенный.

– Твои условия? – настаивал Цезарь.

– Убедить сенат позволить мне выдвинуть свою кандидатуру на консульских выборах.

– Без членства в сенате?

– Без членства в сенате.

– А что, если ты получишь разрешение баллотироваться и проиграешь?

Помпей засмеялся, искренне развеселившись.

– Я не могу проиграть!

– Я слышал, что борьба предстоит серьезная. Марк Минуций Терм, Секст Педуцей, Луций Кальпурний Пизон Фруги, Марк Фанний, Луций Манлий, а также два главных соперника на данный момент – Метелл и Марк Красс, – с улыбкой перечислил Цезарь.

Ни одно из названных имен не произвело впечатления на Помпея, кроме последнего. Он резко выпрямился в кресле.

– Ты хочешь сказать, что он все же намерен участвовать в выборах?

– По всей видимости. Если ты, Гней Помпей, хочешь, чтобы Красс не дал сенату использовать против тебя его армию, то ему просто необходимо выставить свою кандидатуру и необходимо победить, – тихо проговорил Цезарь. – Если на будущий год он не станет консулом, его обвинят в измене еще до того, как кончится январь. Как консула, его нельзя будет привлечь к ответу, пока не истекут его проконсульские полномочия и он снова не станет частным лицом. Значит, консульство ему необходимо. Затем он планирует восстановить власть плебейского трибуната. После этого ему предстоит убедить одного плебейского трибуна провести закон, оправдывающий его действия, а именно отказ двинуть против тебя армию по решению сената, и убедить остальных девять трибунов не накладывать вето. Тогда, снова став частным лицом, он может не опасаться суда за измену, которую ты просишь его совершить.

Целая гамма чувств отразилась на лице Помпея: замешательство, просветление, смущение, полное смятение и наконец страх.

– Что ты пытаешься мне сказать? – воскликнул он, чувствуя, как ему не хватает воздуха.

– Мне казалось, я довольно ясно выражаюсь. Если вы с Крассом хотите избежать обвинения в измене из-за игр, в которые ты пытаешься играть с сенатом и двумя армиями, в действительности принадлежащими Риму, – тогда консулами будущего года непременно должны стать Гней Помпей и Марк Красс. Вы оба обязаны будете приложить максимум усилий, чтобы восстановить плебейский трибунат в прежнем статусе, – твердо сказал Цезарь. – Единственный способ избежать последствий – это обеспечить плебисцит от Народного собрания, оправдывающий вас обоих в вопросе об армии и манипуляциях сенаторами. Если только, Гней Помпей, ты не перевел свою армию через Рубикон и не вступил в Италию.

Помпей задрожал.

– Я не подумал! – воскликнул он.