Фавориты Фортуны

Марк и Луций Цицерон находились в отъезде ровно пятьдесят дней, во время которых они работали, без устали собирая свидетелей и улики. И хотя наместник, пираты, магистраты Сиракуз и Мессаны, а также несколько римлян – сборщиков налогов всячески мешали, значительно больше людей (некоторые из них пользовались значительным влиянием) были заинтересованы помочь им. В то время как квесторские записи в Сиракузах либо отсутствовали, либо были крайне скудны, в Лилибее улик нашлось предостаточно. Появились свидетели – счетоводы, торговцы, не говоря уже о крестьянах, выращивающих зерно. И Фортуна не покидала Цицерона. Когда настало время возвращаться домой и оставалось только четыре дня из пятидесяти, погода стояла такая хорошая, что Марк Туллий, Луций и все свидетели вместе с записями смогли добраться до Остии в легкой, открытой шлюпке. Они прибыли в Рим в последний день июня. Оставался месяц, чтобы привести дело в порядок и выстроить обвинение.

В течение этого месяца Цицерон стал кандидатом в плебейские эдилы и работал над судебным процессом. Каким образом ему все удалось успеть, он так и не понял. Но дело в том, что Цицерон работал лучше, когда на его столе громоздились груды документов, так что самого юриста не было видно из-за вороха свитков и табличек. Решения возникали, как молнии, все вставало на свои места, серебряный язык и золотой голос озвучивали вдруг остроумные и мудрые мысли. Красивая голова, такая массивная, поражала всех своим благородством. И удивительный человек, который иногда сжимался от страха в самом темном уголке личности Цицерона, поднимался в полный рост. В течение этого месяца он даже придумал совершенно новый метод судопроизводства, который позволял представить присяжным огромную массу тяжких, убийственных улик так быстро и эффективно, что защите просто нечего было сказать.

Возвращение Цицерона из Сицилии, такое стремительное, что казалось, с момента отъезда минуло всего несколько дней, неприятно поразило Гортензия. Состряпать дело против несчастного Квинта Курция оказалось не так просто, как предполагал Гортензий. Даже с помощью Варрона Лукулла, Аттика и целого города Афин. Однако, спокойно поразмыслив, Гортензий убедил себя, что Цицерон блефует. Он никак не мог быть готовым раньше сентября!

По возвращении в Рим Цицерон не все нашел благополучным. Метелл и его младший брат проделали большую работу с его сицилийскими клиентами, которые теперь были уверены, что Цицерон потерял интерес к их делу, – он якобы взял огромную взятку от Гая Верреса, нашептывал Метелл через тщательно подобранных агентов. Цицерону понадобилось несколько раз побеседовать с Гиероном и его коллегами, чтобы узнать, почему все так взволнованы. А когда он узнал правду, устранить их страхи было нетрудно.

В квинтилии состоялись выборы – сначала курульные выборы в центуриатных комициях. Для дела Цицерона результаты оказались печальными. Гортензий и Метелл стали консулами на следующий год. Марк Цецилий вновь сделался претором. Затем состоялись выборы в трибутных комициях. Тот факт, что Цезарь был выбран квестором, заняв первую строчку, был едва замечен Цицероном. Наступил двадцать седьмой день квинтилия, и Цицерон стал плебейским эдилом вместе с Марком Цезонием. Они считали, что неплохо сработаются, и Цицерон был очень рад тому, что его коллега – зажиточный человек.

Благодаря действующим консулам Помпею и Крассу в Риме в то лето происходило так много всего, что выборы прошли незаметно. Вместо того чтобы нарочно раздувать их значение, чиновники и сенат хотели как можно быстрее покончить с выборами и забыть о них. Поэтому на следующий день после выборов в народном собрании были брошены жребии, распределяющие, чем именно каждый из новоизбранных магистратов будет заниматься в следующем году. Неудивительно, что жребий волшебным образом предоставил Марку Метеллу суд по делам о вымогательствах. Все было готово к тому, чтобы в начале нового года оправдать Гая Верреса.

А в последний день квинтилия Цицерон нанес удар. Поскольку по графику никаких собраний в комициях не было, трибунал городского претора был открыт, и Луций Аврелий Котта присутствовал там. В сопровождении своих клиентов Цицерон пришел туда и объявил, что он полностью подготовил дело против Гая Верреса. Марк Туллий потребовал, чтобы Луций Котта и председатель суда по делам о вымогательствах, Маний Ацилий Глабрион, назначили день слушания. И чем скорее, тем лучше.

Весь сенат, затаив дыхание, наблюдал поединок между Цицероном и Гортензием. Фракция Цецилия Метелла находилась в меньшинстве. Ни Луций Котта, ни Глабрион к ней не принадлежали. Фактически большинство почтенных отцов-сенаторов умирали от желания посмотреть, как Цицерон расстроит сложнейший многоступенчатый план по оправданию Гая Верреса, разработанный Гортензием и Метеллами. Поэтому Луций Котта и Глабрион с удовольствием пошли навстречу Цицерону и назначили слушание на возможно ранний срок.