Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

Она совершает поворот во внутренней политике от идеалов просвещения к тому, что мы назвали бы сейчас «административно-командной системой», а на международной арене, по выражению Ключевского, «Россия заговорила с Европой в повелительном тоне». Позже один из сподвижников Екатерины граф Безбородко скажет: «При матушке ни одна пушка в Европе не смела выстрелить без нашего позволения». Екатерина не боялась решать политические вопросы военным путем, и при ней выросла целая плеяда славных военачальников: Алексей Григорьевич Орлов, Петр Александрович Румянцев, Петр Иванович Панин, Николай Васильевич Репнин, адмирал Самуил Карлович Грейг (при Екатерине русский флот пришлось создавать фактически заново, и Грейг по приглашению Екатерины и по разрешению английской короны приехал в Россию помогать в этом деле), Федор Федорович Ушаков и, конечно же, Александр Васильевич Суворов. И она умела ценить их по достоинству.

Алексей Григорьевич Орлов

Петр Александрович Румянцев

Во время русско-турецких войн она писала: «Когда война сия продолжится, то царскосельский мой сад будет походить на игрушечку. После каждого воинского деяния воздвигается в нем приличный памятник». И действительно, «результатом» этих войн стало появление в Царском Селе Чесменской колонны, Морейской колонны, и Кагульского обелиска с надписью: «Под предводительством генерала графа Петра Румянцева Российское воинство числом семнадцать тысяч обратило в бегство до реки Дуная турецкого визиря Галиль-бея с силою полторастатысячною», Башни-руины, на замковом камне которой высечена надпись: «На память войны, объявленной турками России, сей камень поставлен». Уже при Павле осуществлен еще один проект Екатерины — установлен на Васильевском острове памятник главнокомандующему русской армией, так и названный: «Румянцева победам», а Россия получила такую «игрушечку», как Крым и Северное Причерноморье, и главное — выход к Черному морю. Таким образом, Екатерина осуществила мечту Петра I.

Морейская колонна. Современное фото

Чесменская колонна. Современное фото

Кагульский обелиск. Современное фото

Башня-руина в Царском Селе. Современное фото

Обелиск «Румянцева победам». Современное фото

Одновременно со второй турецкой войной Россия вела военные действия в Польше, подавляя восстание Тадеуша Костюшко. Суворов узнал о том, что ему присвоено звание фельдмаршала, когда отправил Екатерине донесение: «Всемилостивейшая Государыня! Ура! Варшава наша», а государыня ответствовала: «Ура! Фельдмаршал Суворов!». Позже она написала: «Мое правило не производить никого не в очередь, но вы завоевали чин фельдмаршала в Польше».

Будучи очень скромным и невзыскательным во всем, что касалось удобств, Суворов вовсе не был так же скромен, когда речь заходила о наградах и почестях. «Мечта о подвиге — отдых героя», — говаривал он.

Современники рассказывали, что, получив такое приятное известие о повышении, Суворов стал прыгать через стулья и считать на пальцах генерал-аншефов, которых он опередил: «Салтыков позади, Долгорукий позади, Каменский позади, а мы впереди!».

Но в Польше и Белоруссии Суворова называли палачом и «цепным псом Екатерины». Другие же считают, что Суворов — спаситель Варшавы и всей Польши от мятежников. Сам магистрат Варшавы, просивший русских скорее вступить в город, от имени горожан поднес Суворову табакерку с лаврами из бриллиантов и надписью: «Варшава своему избавителю». «На самом берегу, при переходе моста, — рапортовал Суворов Румянцеву, — магистрат и все мещанство, выйдя навстречу победителям с хлебом и солью, поднесли городские ключи. Берег, улицы, площади — все были усыпаны народом, повсюду кричали: „Виват Екатерина!“».

Александр Васильевич Суворов