Фазиль. Опыт художественной биографии

«— Ну, теперь трусы, — сказал Мотя, — а носки можешь оставить.

— Трусы я не сниму, — вдруг сказал Керопчик и еще сильнее побледнел.

В его прозрачных глазах появилось выражение смертельного упорства загнанной козы. Он приподнял голову и прямо смотрел на Мотю, ожидая удара.

Мотя не стал его ударять, а спокойно вынул из бокового кармана финский нож. Страх и ужас сковали Чика. Неужели он его будет убивать, мелькнуло у него в голове, как же это может быть?

— Сымай, — сказал Мотя и посмотрел в глаза Керопчика своим холодным, брезгливым взглядом.

— Не сниму, — сказал Керопчик тихо и еще больше побледнел.

Мотя взял свой финский нож за лезвие и, оставив острие свободным пальца на три, наклонился и всадил нож в голое волосатое бедро Керопчика.

Приступ тошноты подкатил к горлу Чика. Керопчик неподвижно стоял и только слегка дернулся, когда нож вошел ему в ногу. Мотя разогнулся и посмотрел на Керопчика своими холодными глазами, и вдруг Чику показалось, что он понял смысл выражения его глаз: человеческое тело беззащитно против ножа и пули, и потому сам человек достоин презрения.

Густая пунцовая капля крови появилась на том месте, куда Мотя всадил нож. И только Чик удивился, что оттуда не идет кровь, как Керопчик переступил с ноги на ногу, и из ранки полилась тоненькая быстрая струйка крови. Она пошла вдоль ноги и затекла за носок.

— Сымай, — повторил Мотя.

— Не сниму, — ответил Керопчик, глядя на Мотю, и глаза его теперь были похожи на две ненавидящие раны.

Мотя наглядно перехватил лезвие финки, так что теперь он освободил его от острия примерно на четыре пальца, и, наклонившись, всадил лезвие в другую ногу Керопчика. Керопчик вздрогнул, но опять не сошел с места, и только Чик услышал, как у него скрипнули зубы.

И опять Чик как сквозь сон удивился, что из ноги не идет кровь, и опять Керопчик переступил с ноги на ногу, и струйка крови, еще более обильная, полилась вдоль ноги, извиваясь и выбирая русло между густыми курчавящимися волосками».

Керопчика спасает случайный прохожий-военный. А Чик в этот день многое узна́ет о жизни…

Сегодня рассказ входит во внешкольное чтение для восьмого класса. Пожалуй, это хорошо. Следует и школьникам размышлять о таких вещах.

«Шел в комнату, попал в другую»

Скажем прямо: редакторы «МетрОполя» поначалу не рассчитывали на столь жесткие репрессии, которые обрушились на них. В конце концов, дали же немного свободы левым художникам после «бульдозерной выставки», открыли им какой-никакой, а выставочный зал, разрешили экспозиции… Поэтому организаторы проекта искренно — или почти искренно — предложили литературному начальству опубликовать альманах в СССР.