Фазиль. Опыт художественной биографии

«В рассказе „Самый маленький город“ было на ортодоксальный новомирский взгляд три порока: он был написан о Болгарии, а не о родной земле (о Болгарии должны писать болгары, а иные попытки — от лукавого), в его стилистике замечалось влияние не русской классической прозы, скажем Толстого или Бунина, а, скорее, Хемингуэя, и вдобавок в нем совершенно не было „против чего“. Но я-то считал, что „против чего“ там было. Ну, может быть, так: против горечи жизни, против несправедливости судьбы, против… да бог знает против чего еще! Против смерти, что ли. Против обыкновенного житейского ужаса нигде и никогда, с чем мы примиряемся и живем.

Но всё это было чересчур обще и не нужно»[57].

Полагаем, с «Созвездием» Твардовского примирило, что писал его всё же выходец из Абхазии — и про Абхазию. А всё остальное из перечисленного Трифоновым, в общем, можно было «предъявить» и Искандеру. Тем не менее Твардовский пошел на публикацию, и в дальнейшем «Козлотура» неизменно хвалил. В интервью «Советской Абхазии» 19 октября 1966 года, уже после выхода искандеровской повести, Александр Трифонович говорил:

«Это большая радость — появление в прозе Фазиля Искандера. „Созвездие Козлотура“ приметно своей яркой талантливостью, непринужденной веселостью изложения… За простотой формы изложения присутствует большое и существенное содержание… Сила повести не только в ее сатирической сущности. Она привлекает своей лирической основой».

Любопытно, что интервью было взято у него «по месту отдыха», совсем как у ответственного лица в «Козлотуре», обмолвившегося про «интересное начинание, между прочим». Кстати, в Абхазии Твардовский бывал не раз. В газете «Республика Абхазия» утверждается, что как минимум трижды, в том числе и в горных районах — в гостях у абхазского писателя Баграта Шинкубы. Сообщается также о том, что своим сотрудникам «Александр Трифонович очень много рассказывал об абхазских нравах, которые не переставали его удивлять: „Это даже не Америка, это просто другая планета“»[58]. Звучит, надо сказать, не слишком комплиментарно и политкорректно по отношению к этим самым нравам…

Сам Искандер считал, что потомственному крестьянину Твардовскому понравился мотив критики, сатиры на умников, вмешивающихся в естественный ход сельской жизни. Очень может быть.

Известно, что Твардовский выдвигал повесть «Созвездие Козлотура» на Государственную премию (и даже дважды — в 1966 и 1968 годах). По некоторым данным, шансы получить у нее были, как были несколькими годами раньше шансы победить и у Солженицына, выдвинутого на Ленинскую премию. Случись такое, судьба автора «Матренина двора» могла бы сложиться совсем иначе; в случае Искандера, полагаем, вряд ли бы что-нибудь изменилось столь кардинально.

Отзвуки и оценки

Как ни банально звучит, скажем твердо: после выхода «Созвездия Козлотура» Фазиль Искандер проснулся знаменитым. В народ пошли цитаты — вроде «Интересное начинание, между прочим!» или «Нэнавижу!».

Да и критики сразу после выхода повести в журнале и вышедшей следом книжки писали о «Созвездии Козлотура» много и охотно. За 1966–1969 годы — более двадцати развернутых рецензий, в том числе и в толстых литературных журналах (в «Новом мире» было даже несколько публикаций о «Козлотуре»), и в «Литературной газете». Мнения были как на подбор позитивные, хотя в обзорных статьях иногда встречались и довольно кислые отзывы о творчестве Искандера.

Отрицательным в полной мере можно назвать разве что небольшой материал в «Советской Абхазии» с говорящим названием «Вопреки правде жизни» от 18 ноября 1966 года. Несообразность оценок была настолько вопиющей, что о единственном негативном отклике и сам Искандер, и его поклонники упоминали благодушно, как о курьезе. Идеологическая система опасности для себя в «Созвездии» не почувствовала.