Фазиль. Опыт художественной биографии

Это было эпизодом — в прямом и в переносном смысле. Искандер продолжал упорно работать. В конце шестидесятых — начале семидесятых его рассказы появлялись в печати несколько раз в год. По-прежнему в лучших изданиях, прежде всего в «Новом мире». В 1969 году — девять публикаций (не считая сборника стихов). В 1970 году у него выходит сборник прозы «Дерево детства», куда вошли десять новых рассказов и «Созвездие Козлотура». Тираж 30 тысяч экземпляров, оформил книгу известнейший художник Лев Збарский, друг Бориса Мессерера, который, как и жена Мессерера Белла Ахмадулина, был близок с Фазилем. Лев Збарский тоже решил эмигрировать, и поэтому от допечатки книги был начальством отстранен, несмотря на свою популярность.

Рассказы (а фактически — маленькие повести) этого времени можно разделить на несколько групп.

Во-первых, это те, что войдут (иногда в видоизмененном виде) в «Сандро из Чегема». Во-вторых, те, что со временем составят цикл рассказов и повестей «Детство Чика». И это очень важно: по сути, за пять лет Искандер создал основной материал, из которого чуть позже сложит две свои прозаические вершины.

В третью группу условно можно включить рассказы, оставшиеся самостоятельными произведениями, — рассказ «Начало», например, который мы цитировали, то место, где герой Искандера прибывает в Москву, чтобы поступить на философский факультет. С чтением отрывка из этого рассказа сам Искандер (хотя и значительно позже) выступил по телевидению — огромное большинство жителей страны узнало писателя именно так. Запись имеется в Сети. Кстати, на сцене юмористической программы «Вокруг смеха» рядом с Искандером сидит Андрей Вознесенский. Что называется, таланты пошли в народ!

Читает Искандер очень хорошо, не по-актерски, но по-писательски, четко расставляя смысловые ударения. Разве что — для пущего эффекта — иногда подпуская небольшой кавказский акцент. Слушатели смеются. Прочитан лишь отрывок (больше чем на восемь минут, для современных телеформатов немыслимо!), без известных финальных слов, определяющих для автора природу смешного. Интересно, как бы отнеслась к ним беззаботная аудитория что тогдашнего, что — тем более — какого-нибудь популярного нынешнего шоу? Вот эти слова:

«Я полагаю, чтобы овладеть хорошим юмором, надо дойти до крайнего пессимизма, заглянуть в мрачную бездну, убедиться, что и там ничего нет, и потихоньку возвращаться обратно. След, оставляемый этим обратным путем, и будет настоящим юмором.

Смешное обладает одним, может быть скромным, но бесспорным достоинством: оно всегда правдиво. Более того, смешное потому и смешно, что оно правдиво. Иначе говоря, не всё правдивое смешно, но всё смешное правдиво. На этом достаточно сомнительном афоризме я хочу поставить точку, чтобы не договориться до еще более сомнительных выводов».

Авторское чтение этого рассказа было записано на пластинку и вышло на фирме «Мелодия» в 1980-е годы — как раз тогда, когда Искандер после «МетрОполя» оказался в опале. На обложке пластинки, как и водилось тогда, опубликовано небольшое эссе об Искандере — конечно же, Станислава Рассадина.

Но вернемся к сборнику. Несколько особняком в нем стоит рассказ «Летним днем», впервые опубликованный в «Новом мире» (номер 5 за 1969 год). Потому что его — в отличие от большинства прочих — смело можно назвать политическим. Цензура «политику» просмотрела, и публика получила весьма смелые аналогии. Как раз те, которые советская власть больше всего не любила. Вот, например, что говорит герою рассказа встреченный на сухумской набережной симпатичный немецкий турист о временах нацизма:

«Вообще для рейха было характерно возвращение назад, к простейшим родовым связям. <…> Функционеры рейха старались подбирать людей не только по родственным, но и по земляческим признакам. Общность произношения, общность воспоминаний о родном крае и тому подобное давало им эрзац того, что у культурных людей зовется духовной близостью. Ну и конечно, система незримого заложничества».

Ассоциации со сталинскими временами тут неизбежны.