Федор Достоевский. Болезнь и творчество

В Петербурге чету Достоевских ожидали как горькие, так и радостные дни. 16 июля 1871 года, через 8 дней после возвращения из-за границы, у них родился сын Федор (1871–1921). Анна Григорьевна в своих воспоминаниях писала, что «Федор Михайлович был страшно счастлив и тем, что родился мальчик, и тем, что столь беспокоившее его семейное событие благополучно совершилось». Восприемником стал поэт Аполлон Николаевич Майков, а «крестной матерью» – их двухлетняя дочь Любочка.

Федор Михайлович предвидел, что жизнь его на родине будет непростой, о чем он поделился с женой: «Предвижу много тяжелого, много затруднений и беспокойств, прежде чем мы станем на ноги. На одну помощь Божию только надеюсь». И он не ошибся.

Страдания начались уже в следующем году. Несчастья следовали друг за другом с короткими промежутками, а иногда и без промежутков. В начале 1872 года семья была встревожена искривлением ручки после травмы дочери Любы, что грозило в будущем инвалидностью. Немало пришлось поволноваться им во время операции. Но она закончилась благополучно. Благодаря опытности хирурга искривление было довольно быстро устранено.

В то время когда дочь находилась в послеоперационном периоде и нуждалась в постоянном наблюдении родителей, Анне Григорьевне пришлось ухаживать за матерью, у которой после травмы стопы начался нагноительный процесс. К этим неприятностям прибавилось новое несчастье – в Риме умерла старшая сестра Анны Григорьевны – Маша, у которой осталось четверо детей. А вскоре тяжело заболела и сама Анна Григорьевна. У нее после простуды появились «нарывы в горле», сопровождавшиеся высокой температурой. Затруднено было не только глотание, но даже речь. Врачи опасались за ее жизнь, и это повергло ее мужа в такое отчаяние и безысходное горе, что грозило ухудшением его здоровью. А он, как всегда в критические моменты жизни, горячо молился, стоя на коленях, а потом обратился к служителям церкви, которым удалось успокоить его взволнованную душу. Через несколько дней состояние Анны Григорьевны улучшилось, и она не только продолжила вести домашнее хозяйство, но и стала стенографировать новые сочинения мужа.

Материальное положение семьи оставалось не всегда удовлетворительным и всецело зависело от его литературных трудов. Но доходы от них не покрывали расходов, и Федор Михайлович принимает предложение князя Мещерского Владимира Петровича (1839–1914) о сотрудничестве в его еженедельном журнале «Гражданин» в качестве редактора. Утвержден был 20 декабря 1872 года. Работа потребовала от него полной отдачи: он проверял и исправлял поступавшие в редакцию рукописи, а иногда и полностью переделывал. Для работы над своими романами времени почти не оставалось. Работа редактором оказалась неблагодарной. На него посыпались упреки, недовольства, а затем появились разногласия и с князем Мещерским. Помимо этого, Федор Михайлович допустил одну оплошность.

По свидетельству юриста (в дальнейшем член Государственного совета) Анатолия Федоровича Кони (1844–1927), Достоевский поместил на страницах журнала статью о путешествии государя, «не спросив разрешения Министра двора», за что был привлечен к ответственности. Ему пришлось провести два дня на гауптвахте и уплатить штраф. В дальнейшем у Достоевского сложились дружеские отношения с юристом Кони, который стал периодически посещать его семью и, по его словам, «вскоре убедился воочию, в какой скромной и даже бедной обстановке жил, мыслил и творил один из величайших русских писателей» (Воспоминания современников. 1990. Т. 2. С. 238).

В апреле 1874 года Достоевский сложил с себя обязанности редактора журнала «Гражданин» и теперь все свое время всецело посвящал литературному труду. Через год в семье Достоевских произошло радостное событие: 10 августа 1875 года у них родился второй сын Алексей. Он завладел вниманием родителей. Это отвлекло Федора Михайловича от мелких и крупных неприятностей, и он теперь много времени проводил с новорожденным сыном, занимаясь литературным трудом в основном в ночное время. Приступы эпилепсии были редкими, но беспокоили сильный кашель и одышка. Легко и часто простуживался. По рекомендации профессора Медико-хирургической академии, терапевта Дмитрия Ивановича Кошлакова (1835–1891) от «грудной болезни» лечился то в Эмсе, то в Петербурге «сжатым воздухом»: три раза в неделю по 2 часа «сидел под колоколом». Приступы кашля и одышка уменьшились, но стал жаловаться на плохую память: «У меня самая расстроенная в мире память». Однако это не мешало ему принимать самое активное участие в литературных вечерах, на которых он читал стихи русских поэтов и отрывки из своих произведений. Эти чтения всегда заканчивались овациями. Во время пребывания в Эмсе съездил в Женеву на могилку Сони и привез с ее могилки веточку кипариса.