Фейсбук 2019

Все эти годы мы находились в постоянной гонке. Это не была гонка за обладанием наградами. Успех — это среднестатистический интеллектуальный вердикт, лишенный сердечного признания, поэтому про успех лучше молчать. Если он был, то в будущем он утвердится в памяти. К чему тогда была эта гонка? Может быть, мы пытались обогнать самих себя в желании увидеть собственный забытый лик, который теряется в эпидемиях нашей жизни. Может быть, это была бесконечная страсть преодолеть барьеры времени, чтобы сообщить в будущем о «сейчас». Так мы, несчастные счастливцы, гнались за неизвестным: то по Елисейским полям идей, то в справочных потерянных посылок — lost and found, found and lost. Такова, похоже, судьба мечтателя. Такова работа артиста.

Я так и не знаю, поняли ли наши любимые зрители то, что мы хотели сказать. И я не уверен, что мы будем способны когда-нибудь объяснить им и себе, к чему эта бешеная жажда прекрасного. И власть, естественно, ничего не поняла. Естественно. Для тех, кто сведущ в истории, это очевидный факт: такова и есть функция власти — не понимать. Да и понимание на самом деле не является особой привилегией, если отсутствует чувствительность.

У Арсения Тарковского был день рождения, и лента обсуждала его и сына, скажу о них и я.

Арсений Тарковский, по-моему, гениальный поэт, самый гениальный в последней трети ХХ века, но миф его скромен. Даже не так: у Тарковского с Ахматовой один миф на двоих, и ААА им монопольно владеет, одна «наследуя все это: Фелицу, лебедя, мосты и все китайские затеи, дворца сквозные галереи и липы дивной красоты». То есть, Царское село, а значит, русскую историю, русскую культуру и само понятие прошлого.

Андрей Тарковский совсем не такой пронзительный гений, как отец, зато миф у него великий. «Солярис», созданный в 1972 году, на мой взгляд, заметно уступает и «Калине красной», снятой год спустя, и «Долгим проводам», снятым на год раньше. Художественно эти фильмы Муратовой и Шукшина несравнимо сильнее «Соляриса». Зато какой у него миф!

В одном из фильмов Фассбиндера, созданном в том же десятилетии, два клерка сидят в стеклянном офисе высоко над эстакадой и смотрят вниз, на развязку, по которой летают машинки взад-вперед, переливаясь огнями, сверкая блеском стали. И, глядя на это, один раздумчиво говорит другому: «Похожую сцену я видел вчера в русском кино. Там была такая же красота, и все о Боге говорили, о Боге».

Тут восхищения не меньше, чем насмешки. Более того, вся насмешка восхищением съедается. Таково свойство мифа.

На холмах Грузии лежит ночная мгла;

        Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

       Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой... Унынья моего

        Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит — оттого,

        Что не любить оно не может.

Из лучшего, что сказано по-русски.

«Троица с мертвым Христом», гениальная вещь Лодовико Карраччи - болонский академизм, считавшийся воплощением рутины, а смотрите, какая тут радикальная, какая авангардная композиция с разнонаправленными движениями и кучей малой из объемов: все говорит о трагедии, о распятии, о смерти. О крушении и распаде. Но объемы вдохновенно утрясены, хаос претворен в гармонию, в смерти зреет воскресение: Отец, Сын и Дух Святой едины.

Всех православных с Троицей!

Ольга   Федянина  комментирует главную тему дня: «Лично меня, как, как известно, киберфеминистку, вполне устроит, если я случайно доживу до времен, в которые Екатерина Шульман будет президенткой, а Нюта Федермессер министеркой здравоохранения. Насчёт Соболь во главе МВД я пока как-то не определилась».

А я вот хочу дожить до времён, когда генеральной прокуроркой станет   Ольга Романова . Но главное, чтобы будущая президентка победила в конкурентной борьбе, Шульман - Собчак, например, или Собчак - Шульман, чтобы мы задумались и колебались, не зная, кого предпочесть, чтобы возник выбор, а не единый кандидат от каких-то там фронтов или нерушимого блока самых прогрессивных с самими собой, которому даже кровавый кремлевский режим не в силах навязать простой альтернативности.

Посмотрел большое интервью Собчак с Иваном Голуновым. Он совершенно чудесный, из вечной провинциальной России, незнамо где и как сохранившейся, такой слободской князь Мышкин. Есть что-то очень правильное в том, что именно его всем миром отстояли. Пастораль с моими собачками и ампирным буфетом никак с интервью не связана, но будет кстати.

Важный текст Дмитрия Гудкова. Начинается словами: "Я нашел нового Ивана Голунова. Журналиста, которому еще в 2016 году московские полицейские подкинули наркотики". Его зовут Андрей Евгеньев, запомним это имя. А заканчивается текст Гудкова так: "Я очень прошу журналистов: возьмитесь за эту историю сейчас. В ней есть вся необходимая фактура, она практически один-в-один повторяет историю Ивана Голунова. Не зря же он после освобождения сказал, что больше никто не должен оказаться в такой ситуации. Возможно, все вместе мы сможем спасти еще много судеб.