Фейтфул-Плейс

Мы прильнули друг к другу, как потерянные дети, страстно и безнадежно. Мои руки помнили мягкие горячие изгибы ее бедер наизусть, они будто всплыли мне навстречу из каких-то глубин памяти, казалось, утраченных навсегда. Не знаю, кого искала Нора; она целовала меня с такой силой, что я почувствовал вкус крови. Она пахла ванилью. Рози пахла лимонными леденцами, солнцем и растворителем, которым на фабрике выводили пятна с ткани. Я запустил пальцы в густые кудри Норы и почувствовал, как вздымается ее грудь, прижимаясь к моей, – на секунду мне показалось, что она плачет.

Она отодвинулась первой и, тяжело дыша, одернула свитер. Ее щеки пылали.

– Мне надо идти, – сказала она.

– Останься, – попросил я и снова обнял ее.

Клянусь, на секунду Нора засомневалась, но потом покачала головой и сняла мои руки со своей талии.

– Я рада, что ты пришел.

Рози осталась бы.

Я чуть не сказал это вслух; и сказал бы, если бы думал, что это хоть как-то мне поможет. Вместо этого я откинулся на спинку скамейки и глубоко вздохнул. Сердце потихоньку успокаивалось. Потом я перевернул руку Норы и поцеловал ладонь.

– И я рад. Спасибо, что вышла ко мне. Теперь иди в дом, пока не свела меня с ума. Сладких снов.

Ее волосы растрепались, мягкие губы припухли от поцелуев.

– Счастливого возвращения, Фрэнсис.

Нора поднялась и прошла по двору, кутаясь в пальто.

Она скользнула в дом и, ни разу не оглянувшись, закрыла за собой дверь. Я сидел на скамейке, глядя, как за шторами спальни движется ее подсвеченный силуэт, пока колени не перестали трястись. Тогда я перелез через пару оград и пошел домой.

17

На автоответчике ждало сообщение от Джеки с просьбой позвонить: “Ничего важного, так. Просто… ну, сам понимаешь. Пока”.

Обессиленный голос сестры казался старше, чем когда-либо. Я и сам так издергался, что отчасти даже боялся откладывать наш разговор до завтра, учитывая, что произошло, когда я не ответил на сообщения Кевина. С другой стороны, Джеки с Гэвином хватил бы удар от телефонного звонка в такую рань. Я отправился спать. Стягивая свитер, я ощутил на вороте запах волос Норы.

В среду утром я проснулся поздно, около десяти, чувствуя себя более разбитым, чем накануне ночью. Уже несколько лет я не испытывал острой боли – ни душевной, ни физической – и успел забыть, сколько она отнимает сил. С помощью холодной воды и черного кофе я содрал пару слоев трухи с мозгов и позвонил Джеки.

– А, привет, Фрэнсис.

Голос звучал так же тускло, если не хуже. Даже будь у меня время и силы наехать на нее по поводу Холли, у меня бы язык не повернулся.

– Привет, лапочка. Только что прослушал твое сообщение.

– Ох… да. Я потом подумала, может, не стоило… Ну, не хотела тебя пугать – вдруг решишь, что еще что-нибудь стряслось. Я просто хотела… не знаю, спросить, как дела.

– В понедельник вечером я рано ушел. Надо было еще подзадержаться.

– Ага, может быть. Чего теперь, дело прошлое. В любом случае дальше без скандалов обошлось: выпили, попели и разошлись по домам.

В трубке слышался густой шум: “Герлз Элауд” и фен.

– Ты на работе? – спросил я.

– Ну да. А что? Гэв не мог взять еще один отгул, а мне не хотелось торчать в квартире одной… И вообще, если вы с Шаем правы насчет положения страны, мне лучше не подводить постоянных клиенток, а?

Подразумевалась шутка, но на тон пободрее сестру не хватило.

– Не насилуй себя, милая. Если вымоталась, иди домой. Клиентки нипочем тебя не бросят.

– Мало ли… Да нет, все хорошо. Девчонки со мной носятся, чай мне готовят, на перекур отпускают когда пожелаю. Я уж лучше тут. А ты где? Не на работе?

– Взял отгул на пару дней.

– Это правильно, Фрэнсис. Ты слишком много работаешь. Побалуй себя, своди Холли куда-нибудь.

– Вообще-то, раз у меня свободное время, хотелось бы поболтать с ма. Наедине, пока папаши нет рядом. Можно как-то время подгадать? Ну, ходит ведь он в магазин или в паб?

– Обычно – да. Но… – Джеки усиленно пыталась сосредоточиться. – Его вчера страшно спина донимала. Сегодня тоже, кажется, еле с постели встал. А когда у него спину ломит, он обычно просто спит.

Что в переводе означало: доктор дал обезболивающее, па шлифанул таблетки водкой из-под половицы и отрубился на ближайшее будущее.

– Мамуля будет дома весь день, пока Шай не вернется, на случай, если папе что-то понадобится. Ты загляни к ней, она будет рада тебя видеть.

– Так и сделаю. А ты скажи своему Гэвину, пусть хорошенько о тебе заботится, поняла?

– Он просто сокровище! Не знаю, что бы я без него делала… Слушай, а хочешь к нам сегодня вечером? Может, поужинаешь с нами?

Рыба с картошкой под соусом “жалость”. Пальчики оближешь.

– У меня планы, милая. Но все равно спасибо за приглашение. Может, как-нибудь в другой раз. Беги работай, пока у кого-нибудь мелирование не позеленело.

Джеки вежливо засмеялась. Вышло не слишком убедительно.

– Ага, пойду. Береги себя, Фрэнсис. Маме привет, – сказала она и вернулась в мир жужжащего фена, болтовни и сладкого чая.

* * *