Фейтфул-Плейс

– Около восьми часов Кармела и ее муж повезли детей домой. Остальные еще какое-то время посидели – смотрели телевизор и разговаривали. Все, кроме твоей матери, выпили за вечер по нескольку банок пива; все сходятся на том, что мужчины были в подпитии, но точно не пьяны; Джасинта выпила только две. Кевин, Шеймус и Джасинта ушли от твоих родителей вместе сразу после одиннадцати. Шеймус поднялся к себе в квартиру, а Кевин проводил Джасинту по Смитс-роуд до угла с Нью-стрит, где у нее была припаркована машина. Она предложила подвезти его, но он сказал, что хочет проветрить голову. Джасинта предполагает, что он собирался вернуться той же дорогой, то есть по Смитс-роуд мимо поворота на Фейтфул-Плейс, потом срезать через Либертис и дойти вдоль канала до своей квартиры в Портобелло, но подтвердить это она, разумеется, не может. Он подождал, пока она сядет в машину, они помахали друг другу, и она уехала. Последний раз она видела Кевина, когда он пошел назад по Смитс-роуд. Это наше последнее подтвержденное свидетельство.

К семи Кевин сдался и перестал мне названивать. Я так последовательно его игнорировал, что он решил больше не пробовать и попытался разобраться с какой-то проблемой своей собственной безмозглой персоной.

– Вот только домой он не пошел, – резюмировал я.

– Похоже на то. Строители сегодня работают по соседству, так что сюда никто не заходил до позднего утра, когда два мальчика – Джейсон и Логан Хирны – пришли поглазеть на подвал, выглянули в окно между пролетами и нарвались. Им тринадцать и двенадцать лет, и почему они не пошли в школу…

– Лично я рад, что не пошли, – сказал я.

Четырнадцатый и двенадцатый дома пустуют, никто не заметил бы Кевина из окна задней комнаты. Он мог пролежать там несколько недель. Я видел трупы, пролежавшие так много времени.

Снайпер виновато покосился на меня, чувствуя, что его занесло.

– Да, действительно, – сказал он. – В общем, они сделали ноги и позвали мать, а та вызвала нас и, похоже, половину соседей. Также миз Хирн узнала в покойном твоего брата и известила твою мать, которая его официально опознала. К сожалению, ей пришлось увидеть тело.

– У мамы закаленный характер, – сказал я.

За моей спиной, где-то внизу, послышался глухой звук удара, кряхтение и скрежет – ребята из морга протискивали носилки по узким проходам. Я не обернулся.

– По мнению Купера, ориентировочное время смерти – около полуночи, плюс-минус два часа. Учитывая показания твоих родственников и тот факт, что твоего брата нашли в той же одежде, в которой он, по описаниям, был вчера вечером, думаю, можно предполагать, что, проводив Джасинту до машины, он отправился прямо на Фейтфул-Плейс.

– И что было потом? Как, мать твою, кончилось сломанной шеей?

Снайпер вздохнул.

– По какой-то причине твой брат пришел сюда, поднялся в эту комнату и каким-то образом выпал из окна. Если тебя это утешит, Купер утверждает, что смерть, скорее всего, наступила почти мгновенно.

Искры вспыхнули перед глазами, словно меня шарахнули по голове. Я взлохматил волосы.

– Нет. Какая-то бессмыслица. Он мог упасть со стены сада – с одной из стен… – На секунду я смешался и увидел, как шестнадцатилетний Кевин зайцем скачет через ограды в погоне за наливными грудками Линды Дуайер. – Упасть отсюда – бессмыслица.

Снайпер покачал головой:

– Высота стен с обеих сторон – шесть, максимум семь футов. Купер утверждает, что, судя по травмам, высота падения составила около двадцати. Траектория – вертикально вниз. Он выпал из этого окна.

– Нет. Кевину здесь не нравилось. В субботу его пришлось чуть ли не за шкирку сюда тащить, а он всю дорогу канючил про крыс, обваливающиеся потолки и прочие ужасы – и это еще при свете дня, когда мы были вдвоем. Какого черта ему было делать здесь одному посреди ночи?

– Вот и у нас возник тот же вопрос. Может, он захотел отлить по пути домой и зашел сюда, где никто не мог его увидеть? Но зачем тащился на верхний этаж? Если он собирался полить сад, можно было из окна первого этажа шлангом прицелиться. Не знаю, как ты, но лично я, когда подшофе, без веских причин по лестницам не карабкаюсь.

Только теперь я осознал, что пятна на окне не грязь, а порошок для снятия отпечатков, и понял, почему при виде Снайпера у меня засосало под ложечкой.

– Что вы здесь делаете? – спросил я.

Веки Снайпера дрогнули.

– Сначала мы считали это несчастным случаем, – сказал он, подбирая слова. – Твой брат по каким-то причинам поднялся сюда, а затем что-то заставило его высунуть голову из окна – может, услышал шум на заднем дворе, может, выпивка попросилась наружу и он решил, что его сейчас стошнит. Он высунулся из окна, потерял равновесие, не успел удержаться и…

К горлу подкатил холодный комок. Я стиснул зубы.

– Но на всякий случай я провел небольшой эксперимент. Хэмилл – тот, внизу, у заградительной ленты – почти такого же роста и сложения, что и твой брат. Я все утро заставлял его высовываться из окна. Не получается, Фрэнк.

– Ты о чем?