Фейтфул-Плейс

За это мы и любим Джорджа. Одно из качеств отличного начальника – знать, когда лучше ничего не знать.

Я был уже одной ногой за дверью, когда он окликнул меня:

– Фрэнк!

– Да, босс?

– Отдел хочет сделать пожертвование в память о твоем брате, куда направить? Благотворительность? Спортклуб?

И меня снова как обухом по голове ударило. Несколько секунд я не мог выдавить ни звука. Я не знал даже, ходил ли Кевин в спортклуб, – вряд ли, конечно. Мне пришло в голову, что стоит создать благотворительный фонд специально для таких заковыристых ситуаций, как эта, – посылать парней плавать с маской вокруг Большого Барьерного рифа и летать на парапланах над Большим каньоном, вдруг другого шанса им не представится.

– В фонд помощи семьям жертв убийств, – сказал я. – Спасибо, босс. Я очень благодарен. И ребятам спасибо передайте.

* * *

В глубине души любой из Спецопераций считает большинство коллег из Убийств кучкой педиков. Исключения, конечно, имеются, но, по сути, ребята из Убийств – наш аналог профессиональных боксеров: они дерутся во всю силу, но, если разобраться, у них есть перчатки, капы и рефери, который бьет в гонг, когда нужно отдышаться и утереть кровь. Мы в Спецоперациях деремся в темных переулках, голыми кулаками и до нокаута. Если Снайперу нужно попасть в дом подозреваемого, он заполняет тонну бумажек, ждет, пока их проштампуют, и собирает подходящую группу захвата, чтобы никто не пострадал; а я, изобразив детскую наивность, сочиняю какую-нибудь чушь и по-хозяйски вваливаюсь внутрь, а если подозреваемый захочет прописать мне звездюлей, я сам за себя.

И такой расклад был мне только на руку. Снайпер привык бороться по правилам и воображал, что я, не считая единичных мальчишеских шалостей, поступаю так же. Пройдет немало времени, пока он сообразит, что его правила не имеют ни черта общего с моими.

Я завалил стол бумагами на случай, если кто надумает заскочить и полюбоваться, как я готовлюсь сдавать дела. Потом позвонил приятелю из отдела кадров и попросил прислать мне на почту личные дела всех, кто работает по убийству Роуз Дейли. Он немного побрюзжал насчет конфиденциальности, но пару лет назад его дочь избежала наказания за хранение наркотиков, потому что кое-кто по небрежности подшил три пакетика кокаина и протокол ее показаний не к тому делу, так что, по моим прикидкам, за ним не меньше двух больших или четырех маленьких одолжений. Несмотря на брюзжание, он видел вещи в том же свете. Судя по голосу, его язва росла с каждой секундой, однако, не успели мы закончить разговор, как документы пришли на мой ящик.

Снайпер вытребовал себе группу в пять человек – многовато для глухого висяка; похоже, Кеннеди и его восемьдесят с гаком процентов действительно уважали в убойном. Четвертый в списке оказался тем, кого я искал: Стивен Моран, двадцать шесть лет, домашний адрес в Норт-Уолле, хорошие выпускные оценки, со школьной скамьи прямиком в Темплмор, череда хвалебных ат[23] тестаций, всего три месяца как из патрульных. На фото – взъерошенный рыжий заморыш с живыми серыми глазами. Этот дублинский мальчик из рабочей семьи, смышленый, целеустремленный и амбициозный, был, хвала небесам за чайников, слишком зелен да ретив, чтобы сомневаться в словах детектива. Мы с юным Стивеном отлично поладим.

Я сунул данные Стивена в карман, удалил письмо и пару часов приводил в порядок дела для Йейтса; меньше всего мне хотелось, чтобы он начал не вовремя названивать за разъяснениями. Передача дел прошла быстро и гладко – у Йейтса хватило мозгов не выказывать мне сочувствия; он ограничился хлопком по плечу и обещанием, что обо всем позаботится. Потом я собрал вещи, запер дверь кабинета и направился в Дублинский замок, где размещается отдел убийств, завоевывать Стивена Морана.

Если бы расследование вел кто-то другой, найти Стивена было бы непросто – он мог закончить работу и в шесть, и в семь, и в восемь и, если был на выезде, отправиться домой, даже не заглянув в офис, чтобы написать отчет. Но я знаю Снайпера. Сверхурочные вызывают у начальства дрожь в сердце, а отчеты доводят до оргазма, так что мальчики и девочки Снайпера закругляются в пять, успев заполнить все свои бумаги. Я сел в засаду на скамейке в саду замка, предоставлявшей хороший обзор двери и славное антиснайперское заграждение в виде кустов, и закурил. Даже погода стояла сухая. Это был мой день.