Фейтфул-Плейс

Больше всего меня зацепило, что при Кевине не было фонарика. Иначе Снайпер упомянул бы – для подкрепления своей суицидальной версии. Кевин никогда не лез на рожон без очень веских причин; принцип “где наша не пропадала” он оставлял мне и Шаю. Во всем Дублине не хватило бы баночного “Гиннесса”, чтобы мой младший братишка стал для прикола разгуливать по шестнадцатому дому в одиночку и в кромешной тьме. Либо он что-то увидел или услышал на обратном пути и решил, что надо пойти и разобраться, – что-то слишком срочное, чтобы бежать за поддержкой, но настолько незаметное, что никто из прохожих не обратил внимания. Либо его туда кто-то позвал – кто-то, чудесным образом прознавший, что Кевин в это время будет проходить верхний конец Фейтфул-Плейс. Либо он соврал Джеки и с самого начала собирался в этот дом, встретиться с кем-то, кто пришел подготовленный.

Уже стемнело, а я успел сложить у своих ног ровную горку окурков, прежде чем – аккурат в пять часов – Снайпер и его подручный вышли из двери и направилилсь к парковке. Снайпер пружинисто шагал с высоко поднятой головой, помахивал портфелем и рассказывал какую-то историю, вызывавшую у малого с мордочкой хорька почтительный смех. Они уже почти ушли, когда, с трудом жонглируя мобильником, рюкзаком, велосипедным шлемом и длинным шарфом, появился мой малыш Стивен. Ростом он оказался выше, чем я ожидал, говорил с низкой подростковой хрипотцой и облачен был в очень качественное серое пальто с иголочки, на которое наверняка профукал все свои сбережения, чтобы уж точно прийтись ко двору в Убийствах.

К счастью, я обладал полной свободой для маневра. Стивен, вернее всего, поостерегся бы трепаться с братом жертвы, но я готов был поспорить, что прямого предупреждения держаться от меня подальше он не получал; Куперу еще куда ни шло, но ничтожному желторотику Снайпер вовек не признался бы, что побаивается моей незначительной персоны. Как ни крути, а гипертрофированное чувство иерархии Снайпера пришлось кстати. В его мире патрульные – это шестерки, рядовые копы – дроиды, а уважения достойны только детективы отделов и вышестоящее начальство. Такой подход ничем хорошим не заканчивается – не только потому, что многое теряешь, но и из-за множества слабых мест, которые сам себе создаешь. А, как я уже говорил, у меня нюх на слабые места.

Стивен закончил разговор и спрятал мобильник в карман. Я отбросил сигарету и вышел из сада ему навстречу.

– Стивен?

– Да?

– Фрэнк Мэкки, – сказал я, протягивая руку. – Спецоперации.

Его глаза чуть расширились, то ли от благоговения, то ли от страха, то ли еще от чего. Долгие годы я сеял и взращивал множество интересных баек о себе – некоторые правдивые, некоторые не очень, – и все как одна приносили плоды, так что мне к такой реакции не привыкать. Стивен, по крайней мере, постарался не подавать вида, и мне это понравилось.

– Стивен Моран, общий отдел, – сказал он, слишком крепко пожимая мне руку и слишком долгим взглядом уставившись мне в глаза; малыш силился произвести впечатление. – Рад познакомиться, сэр.

– Зови меня Фрэнк. У нас в Спецоперациях “сэры” не приняты. Я давно к тебе присматриваюсь, Стивен. Мы много хорошего о тебе слышали.

Ему удалось сдержать и румянец, и любопытство.

– Очень приятно.

Малыш начинал мне нравиться.

– Пойдем прогуляемся, – сказал я и направился в сад: из здания могли выйти другие новобранцы и другие ребята из убойного. – Стивен, ты стал детективом три месяца назад, я прав?

Он шагал размашисто, как подросток, пружиня от переизбытка энергии.

– Именно так.

– Молодец. Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, ты не похож на человека, готового всю жизнь вкалывать в общем отделе, каждую неделю хватаясь за что попало по щелчку старшего детектива. У тебя для этого слишком большой потенциал. Рано или поздно тебе захочется вести собственные расследования. Я прав?

– План таков.

– И в какой отдел ты нацелился?

На сей раз легкий румянец все-таки проступил.

– В убойный или в Спецоперации.

– Губа не дура, – улыбнулся я. – Значит, расследование убийства – воплощенная мечта? Нравится?

– Я многому учусь, – осторожно сказал Стивен.

– Учишься, как же! – расхохотался я. – Иначе говоря, Снайпер Кеннеди помыкает тобой, как дрессированным шимпанзе. Что он тебе поручает, кофе варить? Забирать вещи из химчистки? Носки штопать?

Уголок рта Стивена непроизвольно дернулся.

– Печатать свидетельские показания.

– Мило. Сколько слов в минуту делаешь?

– Я не против. – Он доблестно тщился подыскать правильные слова. – То есть я же новенький, понимаете? Все остальные уже по нескольку лет отработали. А кто-то же должен…

– Стивен, не грузись, это не проверка. Ты впустую тратишь свои способности на секретарскую работу. Ты это знаешь, я это знаю, и, если бы Снайпер потрудился потратить десять минут на чтение твоего личного дела, он бы тоже это знал.

Я показал на скамейку – под фонарем, чтобы видеть лицо Стивена, и подальше от главных выходов:

– Присядем.

Стивен бросил рюкзак и шлем на землю и сел. Несмотря на мою лесть, его взгляд оставался настороженным – хороший знак.