Феникс (ЛП)

— Ты не собираешься спрашивать меня про жестокость и смерть?

— Если и когда ты захочешь, ты мне расскажешь.

Он глубоко вдыхает.

— Ты слишком хороша. — Замолчав, он на секунду поднимает взгляд к безоблачному небу. — Слишком хороша для таких, как я.

После этого он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за руку, останавливая. Его взгляд направлен на ту мою руку, что касается его.

— Посмотри на меня, Феникс.

Он так и делает.

— Я знаю плохих людей, и ты не один из них. Что бы там ни было в твоем прошлом, знаю — это не твоя вина. Я вижу тебя. Чувствую твой свет.

Я встаю на носочки и мягко целую его в подбородок. Когда я отстраняюсь, он кладет ладонь мне на лицо. Его тепло пронизывает каждую клеточку моего тела.

— Ты прощаешь меня за все мои грехи, дорогая?

— Насколько могу судить, прощать здесь нечего.

Он окидывает меня взглядом. В это мгновение я чувствую, будто он может меня поцеловать, но потом его рука соскальзывает с моего лица по шее, по плечу и по кисти, чтобы коснуться моей ладони. Как и раньше, он переплетает наши пальцы. Потом, рука об руку, мы идем домой.

Глава 7

Чуть позже, когда я приезжаю к Маргарет, дверь открывает ее муж Томас. Как только я вхожу, мне в нос ударяет восхитительный запах жареного мяса. Томас тихий, немного сварливый и, кажется, чуточку под каблуком у своей жены.

Декорировано все в стиле загородного дома во всей свое красе: простоватая деревянная мебель в сопровождении ткани в цветочек и множество причудливых узоров.

— Ева! — радуется Маргарет. — Я так счастлива, что ты это сделала! Вижу, тебе не удалось убедить Феникса присоединиться к тебе.

— Нет, — отвечаю я. — Боюсь, нет.

— Ну, не волнуйся. Присаживайся. Ужин уже почти готов.

Я сажусь за сервированный причудливым серебром и фарфором стол. Томас садится напротив меня, а Маргарет ставит на стол ростбиф, обжаренный с овощами, картофелем и травами.

Я наливаю немного соуса в тарелку и ахаю:

— Выглядит так аппетитно, Маргарет.

Она улыбается мне, наслаждаясь комплиментом.

Несколько минут мы едим в тишине, пока Маргарет не спрашивает:

— Так, Ева, ты должна посвятить нас в свой секрет. Как же тебе удалось сделать так, чтобы Феникс пошел с тобой на рынок? Люди этого городка годами пытались узнать о нем хоть что-то, но это ни к чему так и не привело.

Я молча ем, пытаясь придумать, что же ей сказать. По неведомым причинам я хочу защитить то нечто, что есть у нас с Фениксом. Я очень подозрительно отношусь к тому, чтобы рассказать кому-то слишком много.

— Он поинтересовался, есть ли возможность пойти со мной, когда я проходила мимо его дома. И все. Никакой военной тайны, — наконец отвечаю я с полным ртом картофеля.

— Ого. Такой поворот разве что для книг, — говорит она, удивленно распахнув глаза.

Я намеренно не говорю ей о том, что на этой неделе он приходил ко мне ужинать. Думаю, от такой взрывоопасной информации у нее инфаркт случится.

Внезапно, Маргарет становится серьезней.

— Он при тебе упоминал что-нибудь из своей истории, Ева? — спрашивает она.

— М-м-м, нет, — отвечаю я. — Говорил, что живет здесь около десяти лет. Больше ничего. А почему вы спрашиваете?

— Что ж, — начинает она, глядя на Томаса; выражение его лица, кажется, дает понять: он не думает, что жене следует сплетничать. Несмотря на это она продолжает. — Мне о нем немного рассказывали. Но ты должна пообещать мне не разглашать эту информацию никому. Довольно печальная история. Бедный мужчина. Если весь город начнет о нем болтать, будет несправедливо. Вот почему я не рассказывала никому, кроме Томаса.

Я заинтригована и хочу знать, что же она такого мне скажет.

— Обещаю, и слова не пророню, — говорю я.

— Ох, я знаю, что ты не из тех девушек, которые будут распространять слухи, — говорит она с доверчивой улыбкой. — Ну, я знаю вот что. Несколько лет назад моя племянница была госпитализирована в психиатрическое отделение соседнего города. Пошла вразнос после выкидыша. Мы с Томасом ездили к ней каждые две недели или где-то так, и однажды я завязала разговор с местной медсестрой.

— Ну, она мне сказала.

— Вы живете в Грэхэмстауне, да?

— Да, всю свою жизнь, — я ей так ответила. —У нас с Томасом красивый домик у Хаммонд-Лейна. Нам там нравится. Очень мирно.

— Когда я упомянула, где мы живем, на секунду — я видела! — в ее глазах загорелось узнавание. А потом она спросила:

— Хаммонд-Лейн, да? А у вас случайно нет соседа по имени Феникс Смит?

— Ну да, — ответила я. — Феникс живет дальше по дороге. Тихий мужчина, не слишком общителен.

Она больше ничего не сказала, и поэтому спросила я:

— Откуда вы его знаете?

— Она ответила:

— Ну, на самом деле, я не могу сказать. Врачебная тайна и все такое.

— То есть, он был там как пациент? — спросила я.

— Она не ответила, но - как я могла сказать - очень хотела. Некоторые женщины просто не могут держать при себе чьи-то секреты.

— Ага, ты-то всё об этом должна знать, — саркастично прерывает нас Том.

— Ох, а ну-ка тихо, — ворчит на него Маргарет. Я пытаюсь сдержать смешок.