Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

В остзейском городе Риге, где Вы изволите проживать, ляхи устраивают книжную ярмарку. Нельзя ли приобрести там вирши ляшского сочинителя Циприана Норвида, а также иных ляшских виршеписцев, изданных в серии “Poetypolsuie”. <…> Интересуюсь книгами о Норвиде (из письма 1966 г.).

В Свердловск почему-то не завозят сборники «Мастерство перевода», а я их очень люблю и читаю с большим интересом, чем детективы Дж. Х. Чейза. Последний у меня – 1970 г., с тех пор так и не удается. Если будет возможность где-нибудь там, на западе, купить – осчастливь меня, ладно? (из письма 1974 г.).

В 60-е годы XX века ширилось увлечение жанром научной фантастики, пользовались популярностью у советского читателя произведения Станислава Лема, которые охотно публиковала литературно-художественная периодика, в том числе снискавший славу на этом поприще журнал «Уральский следопыт». Ю. Абызов активно переводил польского фантаста, Рутминский также испытывал к нему интерес, в связи с чем в их переписке довольно часто встречается имя этого автора.

С радостью увидел отрывок из Лема в «Литгазете» в твоем переводе. Поздравляю. Будь другом, ответь мне на такие вопросы: 1) Имеешь ли ты контакт с Лемом? 2) Имеешь ли ты возможность достать польские тексты его новых вещей, в частности роман «Солярис»? <…> Мы писали Лему с Румянцевым[377] (он – по-русски, я – по-польски), но почти «на деревню дедушке» за незнанием адреса… Ответа не было (из письма начала 1970-х годов).

Имея в виду больший опыт Абызова, Рутминский делится с ним своим пониманием техники перевода:

Сколько раз ты перепечатываешь перевод? <…> Начерно переводишь пером или сразу на машинке? <…> Мне кажется, я бы не смог сразу переводить на машинке. Я тогда не чувствую какого-то стилистического аромата (из письма 1963 г.).

Пользуются друзья-переводчики и профессиональным сленгом.

Перепёр я, интереса ради, две телепьески Лема из сборника “Nac Ksiezycowa” («Верный робот» и еще одну). Пьески хороши! <…> По-моему, писал тебе, что открыл для себя Яна Парандовского. Писатель – во!» (из письма 1964 г.).

Я сейчас перепёр полкниги стихов Асныка (больше ради практики), на подступах к Норвиду (он трудный поэт, труднее Тувима, потому-то современники его и не приняли). <…> Сейчас здесь, в Березниках работаю над “Zegaremstonecznym” Яна Парандовского. <…> Мир там наблюдается глазами ребенка, они очень тонко и изящно написаны (из письма, написанного в командировке, 1964 г.).

Знаешь ли ты что-нибудь о Джо Алексе, он же Мацей Сломчиньский (кроме того, что он отлично перевёл «Улисса»). Я перепёр его роман «Смерть говорит от моего имени», но пока он еще не напечатан, боюсь сглазить… (открытка 26 декабря 1971 г.).

Время – вот еще один дефицит для переводчика Рутминского: