Феррагосто

– Хотим пройтись по магазинам, матушка заказала мне купить шелк и нитки, задумала какую-то невероятную картину! – ответила Клара с улыбкой: она заметила, что к ней шли Маддалена и Виктория.

Франко взмахнул рукой, и к ним подоспел официант с подносом в руках, на нем звенели бокалы, полные холодного игристого. Маддалена взяла один и заговорщицки прошептала:

– Франко, гляди, сюда идут синьор Казони с женой, кажется, я вижу на ней новое ожерелье! – Она хмыкнула.

– Мы что-то пропустили? – заинтересованно спросила Клара Альбани.

– Ах, это просто забавная шутка, которую Франко рассказал мне в день нашего знакомства, – откликнулась она. – Да это ведь было как раз у вас на балу! Он рассмешил меня историей о том, как синьор Казони отличился во время оперы.

– А, сброшенный букет? Припоминаю, – улыбнулся Томазо.

– Не букет, всего лишь цветок!

– Самый дорогой цветок на свете! – хихикнула Клара, и все рассмеялись.

– По какому поводу веселье? – спросила синьора Казони, когда супруги приблизились. Дородная матрона окинула присутствующих строгим взглядом.

– Синьора Казони! Мы смеемся, потому что Виктория рассказала нам одну английскую шутку, – произнесла Маддалена, но пересказывать, разумеется, не стала.

Вместо этого она вскинула руку и выкрикнула:

– Ева, Ева!

К компании присоединилась синьора Гоцци, принеся с собой тяжелый шлейф духов. Она выглядела усталой и поспешила оправдать свой вид:

– Я так плохо спала! Мне все труднее переносить жару, будь она неладна. Франко, дорогой мой, распорядись, пусть скорее принесут шампанское, а не то до Рима вы довезете лишь мое бездыханное тело.

Тот с готовностью послушался, а Ева оглянулась, зорким оком рассматривая присутствующих на станции людей.

– Удивительно, что сегодня вообще кто-то пришел! Assunzione[18], а посмотри же, народ все равно здесь! Это все магия Франко Леграна, за что бы ни взялся этот любимчик судьбы, все выходит у него по высшему разряду! – И она приподняла бокал, салютуя другу. Затем выпила и произнесла, кивая вбок: – Видали, малыш Энцо сегодня без матушки. И как только она отпустила любимого сыночка одного?

– Энцо Гори? Да какой он малыш, ему давно пора невесту выбирать, – хмыкнул Томазо.

– Это тот парень, что плакал на прошлой мессе? Такой чувствительный! – откликнулась его супруга. – Но до чего же симпатичный!

– Он не чувствительный, а богобоязненный. Это говорит о том, что у парнишки чистая совесть. – Эти слова произнес начальник больницы.

– Чистая совесть – это самое важное! – многозначительно молвила синьора Казони, бросив уничижительный взгляд на мужа.

– И вовсе он не один, с ним какая-то милая девушка! – произнесла Виктория. При упоминании о девушке синьор Казони оживился, взглядом следуя за рукой, указывающей вдаль, где Энцо страстно сжимал руки подошедшей к нему юной красавице с угольного цвета волосами. Юноша не сводил с нее влюбленных глаз и пылко восклицал, пока она смущенно слушала его, затаив дыхание. Они были настолько увлечены друг другом, что не заметили, как к ним присоединился сын Донаты, Лоренцо, с подругой.

Лоренцо был чрезвычайно горд собой этим утром. Ему удалось удивить Беатрис, достав ей билет, и он чувствовал себя взрослым мужчиной, способным нести ответственность за дорогих ему людей. «Как отец», – с горечью подумал было он, но сегодня праздник, рядом его возлюбленная, и ему не хотелось предаваться тяжелым мыслям. Предстояла поездка, которую он проведет с Беатрис, и, хотя он немного сомневался, любит ли она его с такой же силой, как он ее, в глубине души Лоренцо таил надежду когда-нибудь назвать ее своей, а со временем, быть может, и женой. Эта мысль грела его, заставляя без остановки вертеться вокруг объекта обожания. Беатрис пленила его с первого дня, когда она, растерянная и немного испуганная, появилась в школе. Может быть, сердце Лоренцо растаяло потому, что ее история вызывала сострадание: Беатрис была приемной дочерью одной доброй пары из Ланцио. Вдобавок Беатрис очень красивая, и он должен гордиться тем, что она стояла сейчас рядом с ним, а не с Энцо, например. Ну да, у Энцо уже есть подружка, девушка по имени Роза, но все же… Лоренцо с восхищением наблюдал, как умело ухаживает за ней взрослый Энцо, и сам мечтал овладеть этим навыком в будущем. Его мысли прервал Фабио. Друг подбежал сзади и хлопнул Лоренцо по спине, привычно избавляя его от мечтательного настроения.

– Чао, Лоренцо! Остальные! – Он держался нарочито театрально, так как любил привлекать к себе внимание. Поднеся руку к голове, снял воображаемую шляпу и возвестил: – Ах, scusi, не могу снять головной убор перед дамами, забыл кепи дома, надеюсь, вы простите мне сей недостойный фортель.

– Уймись, Фабио, хватит гримасничать, – раздосадованно произнес Лоренцо, понимая, что романтика, витавшая в воздухе, безнадежно рассеяна появлением младшего друга. Но того было не унять, вдобавок у него был на то весомый повод: свой билет он умудрился выиграть в лотерею.

– Да ладно тебе! Скоро отправление, ты уже выпил шампанского?

– Да кто вам даст! – бросила Беатрис.