Ферромант

— Ты… эльф? — в детстве мама часто рассказывала небылицы о волшебном заморском народе, и в них эльфы всегда выставлялись злобными, завистливыми, надменными и жестокими существами, которые только и делали, что совращали благоверных мужей и похищали непослушных ребятишек. Что ж, сказка — ложь, да в ней намек…

— Отчасти, — мегера криво улыбнулась и свела большой и указательный пальцы. — Вот настолечко. А теперь хватит мерзнуть и полезай сюда.

Пришлось подчиниться — выбора ему все равно бы не оставили. Амис сел с противоположного края и как мог вжался в стенку, чтобы держаться от мучительницы подальше. Но бассейн предназначался для одного человека, поэтому хватило бы вытянутой ноги, чтобы коснуться соседки. Ведьму же близость ничуть не смущала, более того, она водрузила стопы на голени парня, поочередно скользя до коленей и ниже.

Принц старался держаться спокойно и отрешенно, не показывая ни напускной злобы, ни более чем искреннего вожделения. Просто сидел и незряче таращился перед собой, надеясь, что эта изощренная пытка поскорее закончится, и его отправят в шахту, где никто не донимает и не пристает. Но мечты мечтами, а у хозяйки имелись свои мысли на этот счет. Повернувшись к пленнику спиной и расправив плечи, она произнесла:

— Помни мне плечи, — и похрустела шеей, склонив голову вбок, а парень от всей души пожелал, чтобы звук стал стократ громче. — Постоянно затекают из-за шлема.

— Я… — узник выдержал паузу, замедляя учащенное дыхание, — не умею.

— Так учись. С женщинами надо быть нежным и обстоятельным, а не просто валить на сеновал и задирать подол.

Амис со вздохом вытянул руки и коснулся плеч с таким видом, словно мял конские яблоки. Судя по всему, ведьма упражнялась в пешем бою с завидным постоянством — натруженные и оттого набухшие жгуты мышц отчетливо проступили под кожей.

— М-м… — простонала чародейка, и плоть обдало колючим жаром от пяток до затылка. — А говоришь, не умеешь… И шею тоже.

Пальцы прошлись от ключиц до мочек ушей, непроизвольно усиливая нажим, а в голове роилась единственная мысль — успеет ли свернуть?

— Полегче. Или ты меня задушить собрался?

— Нет.

Девушка развернулась, взяла его руки и сомкнула ниже подбородка. После чего вопреки воле запястья одеревенели, а все десять пальцев впились глотку.

— Что… ты делаешь? — Амис попытался отстраниться, но не смог — черная магия вновь подчинила себе кровь.

— Продолжай, — прохрипела тварь, оскалив острые зубки. — Ты же этого хочешь? Это куда проще, чем проткнуть живот черенком от сачка. Убей меня — и все мучения вмиг прекратятся.

Артан бы убил, причем без раздумий. Альвин засомневался бы, слегка струсил, но в конечном итоге избавился бы от гадины. Но младший сын перепугался так, что набухшие чресла вмиг опали, несмотря на бешеный стук сердца. И все попытки высвободиться, развеять чары или хотя бы ослабить хватку ни к чему не привели — главный враг угасал в его руках, и парню это совершенно не нравилось.

— Отнять жизнь так просто, — ведьма уже едва ворочала посиневшим языком, не переставая при том сверлить юнца уничтожающим взглядом, ощущающимся даже сквозь повязку. — И порой необходимо. Разве мама и папа тебя не учили?

— Хватит!

— Почему? — голос ослаб до едва различимого шепота. — Ты ведь этого хочешь?

— Отпусти меня!

Пальцы разжались, но ведьма малость перестаралась и, пьяно шатнув головой, чуть не ухнула под воду, где точно бы захлебнулась. Принцу пришлось подхватить обмякшее тело и прижать к себе, иначе неизвестно, чем бы все закончилось. Но с учетом хитрости и норова мегеры, она бы вряд ли сдалась бы так легко — скорее всего, это очередная игра. И утверждение оказалось верным, когда поднос выпал из ослабших рук и с грохотом и звоном упал на пол. Напротив бассейна стояла Инна в сопровождении железного скелета и таращилась на принца, как истовая прихожанка на голого пастора, после чего резко развернулась и быстрым шагом направилась к выходу.

— Ой, как неловко вышло, — чародейка осклабилась, все еще трясь щекой о грудь узника.

— Ты это нарочно, да? — прошипел юноша.

— Ну что ты? Как можно думать такое? — она оттолкнула парня ладонями, в два прыжка выбралась из воды и нависла над ним, подбоченившись и широко расставив ноги. Солнце катилось с зенита за ее спиной, от былой немощности не осталось и следа, а значит, весь этот спектакль затеян чуть ли не с самого утра.

— Вот же с…

— Ш-ш-ш, — она поднесла палец к губам, растянутым в насмешливой ухмылке. — Не трать ярость попусту, еще пригодится. И раз уж обед отменяется, пошли сражаться. Железо куют, пока горячо.

В этот раз выбрали двуручные мечи — такие тяжелые, что никаким щитам и не снилось. Амис подозревал, что это сделано специально для тренировок, ведь в реальном бою от таких весел руки отвалятся через десять замахов.

— Двуручник затачивают не как нож, а как зубило, — чародейка взялась левой рукой за лезвие. — И пораниться об него в перчатке практически невозможно. И только дурак будет орудовать им как полуторником, держась за рукоять. Умный боец использует все оружие целиком. Даже так.