Ферромант

На плоской крыше стояло четыре круглых низких столика в окружении бархатных подушек. Таверна, как и обещала Элара, примостилась у самого порта, и спереди, насколько хватало глаз, простиралось бескрайнее море, позади в утренних лучах блестели дюны, а вокруг шумел сотнями глоток город. И хоть заведение не могло похвастать такой же высотой, как ведьмина обитель, Амис чувствовал себя на вершине мира, а от изобилия запахов и звуков кружилась голова. Он так редко покидал дворец, что света белого не видел, и вся жизнь сводилась к бесконечному забегу от юбки к бутылке. Да, трона ему не видать, но разве это повод обрекать себя на существование еще более болезненное и бессмысленное, чем плен в Железном замке?

— О чем задумался?

— Да вот гадаю, придется ли исполнять супружеский долг.

Больше всего принц хотел крепкой оплеухи, лишь бы ушла позорная тяжесть с души. Он гуляка, разгильдяй и первосортный повеса, а не какой-то там унылый умник с думами о великом и глубоком. Проклятая мегера, не иначе околдовала, заставив корпеть над всякой чепухой, больше подходящей Артану или Альвину. Но Элара вместо наказания за дерзость накрыла его кулак ладонью и улыбнулась, взглянув на вынырнувшее из-за горизонта солнце. И как оказалось, это был не внезапный порыв человечности, а продолжение игры в счастливую семью — на крышу поднялись девушки в цветастых шароварах, полупрозрачных блузках и платках, закрывающих лица до носов. И для того, чтобы слухи разлетелись по городу как можно быстрее, пришлось красоваться перед прислугой нежными и полными любви отношениями.

Первым на стол поставили поднос с нанизанными на шампуры дарами моря — рыбой, креветками, осьминогами и устрицами. Рядом — целую гору конфет в виде небольших шариков, обвалянных в кокосовой стружке с начинкой из масла и миндаля. На третьем блюде поблескивали боками кувшины с вином и крепким черным чаем.

— Господа изволят песню или танец? — спросила старшая, сложив ладони домиком и поклонившись.

— А позовите факира! — в голосе ведьмы не осталось и намека на приказной тон. Похоже, она радовалась происходящему как ребенок, впервые попавший на ярмарку.

— Как пожелаете.

Разносчицы удалились, а Элара указала на горку сладостей и надменно проворчала:

— Корми меня.

— Дражайшая супруга, — Амис склонился чуть ли не к самому уху спутницы, — ты издеваешься? В смысле, понятно, что издеваешься, но у всего же должен быть предел!

— Конфеты жирные и липкие! Еще не хватало изгваздаться перед важной встречей. А-а-а… — она заправила край вуали за обруч, подалась вперед и открыла рот. Пленнику ничего не оставалось, кроме как взять мягкий подтаявший шарик и осторожно положить на высунутый язык.

— Как же сладко… — девушка облизнулась и затрясла ладонями перед лицом, точно прожевала не десерт, а острый перец. — Аж в затылке колет. Налей мне чаю, да побыстрее.

Парень нахмурился.

— Чайник тоже жирный и липкий?

— Не умничай, пес.

Колдунья выдула половину, прежде чем появился факир — и, вопреки ожиданиям, не бородатый мужчина в чалме, а юная, гибкая как тростник, красотка с бронзовой кожей и большущими янтарными глазами. Она носила свободные холщовые штаны черного цвета, подпоясанные алым кушаком до середины живота. Небольшую острую грудь прикрывала лента в ладонь шириной, огибающая шею и завязанная узлом меж лопаток. Низ лица был забинтован темным полотном, глаза густо насурьмлены, а волосы заплетены на макушке в тугую косу. В руках акробатка держала погасшие факелы с приделанными к древкам короткими цепочками, прокручивая их на каждом шагу — пружинистом и прытком, как поступь пантеры.

Одарив дорогих гостей поклоном в пояс, она встала посреди крыши, на свободном предназначенном для выступлений пятачке. Повернувшись спиной — поджарой и рельефной — продела пальцы в звенья и начала вращать факелы перед собой, то разводя в стороны, то сводя так близко, что Амис недоумевал, как колотушки не столкнулись меж собой. А затем девушка, все ускоряя и ускоряя кручение, свела руки за спиной с такой же легкостью, словно плечевые суставы без труда двигались во всех направлениях. Более того, вернувшись на исходную акробатка повторила поклон — но уже в обратном направлении, выгнувшись дугой так, что кончик короткой косы коснулся пола. Взгляды встретились, и принцу показалось, что зрачки у красавицы как у ящера — с узкими вертикальными зрачками. А может, просто тень так легла, ведь факелы зажглись сами собой, как по волшебству. И тут же слились в ровные огненные круги — так быстро крутила их чаровница.