Ферромант

— Мы зовем их альвах. Девы были столь могучи, что осмелились бросить вызов драконам. Но они не знали, как с ними поступить. Одни предлагали вырезать всех под корень и даровать людям спокойную жизнь. Другие же хотели подчинить ящеров и с их помощью править миром. В конечном итоге ссора закончилась расколом и войной, какой не видывала еще земля. Целые континенты сгорали в огне, а взрывы высотой до небес крошили землю и топили в бездонных глубинах. Уцелел лишь один остров — наш. Драконы погибли, но рухнул и космический корабль, а эльфы до сих пор враждуют меж собой, тщась поставить точку в давешнем споре. Хоть и разбежались по странам-государствам, смешались с людьми, но Культ Дракона как и прежде пытается воскресить крылатых владык, а Ковен — окончательно их уничтожить.

— Ковен? — принц нахмурился, но тут внизу лязгнул замок.

Заскрипели ступени, и в комнату вошел низкорослый старичок с замотанным шарфом лицом и тюрбаном столь объемным, что края лежали на плечах и сгорбленной спине. Кутаясь в пурпурный халат, лекарь водрузил на стол пыльную торбу и достал пузырек с прозрачной жидкостью. Тщательно вымыл ею руки, натянул край шарфа на мясистый нос и склонился над ведьмой. По-птичьи резко покачал головой, цокнул и вооружился бронзовой трубкой с расширением на конце. Прислонил его к боку, а узкий край — к уху, долго слушал, жмурясь и грозя собравшимся тонким пальцем, чтобы не шумели. Затем осторожно сжал древко двумя пальцами и чуть-чуть провернул — Элара испустила тихий стон, но не шелохнулась. Хмыкнул, потопал ногой в длинном остроносом башмаке и потер подбородок. Снова вернулся к торбе, взял нож и моток бинта. Смочил последний в спирту из флакона, протер лезвие и парой быстрых движений срезал лоскут платья над раной.

Амис невольно поморщился — вены рядом со стрелой выглядели как черные пульсирующие черви, а плоть успела сильно загноиться. Лекарь принюхался и недовольно поворчал, а затем без предупреждения вырвал древко и промокнул бинтом хлынувшую сукровицу. Принц хотел уже наорать на неумеху, но заметил, что вместо наконечника прут просто застругали, и это имело смысл с учетом того, против кого готовили стрелу. Старикан тем временем отодвинул шарф и облизнул древко — черное, как смола. Причмокнул, точно оценивал изысканное блюдо, сплюнул в окно и прополоскал рот. Сменив бинты и тщательно перевязав рану, перевернул ведьму на спину и уложил полусидя на горку подушек. Убедившись, что все в порядке, поманил хозяина и что-то прощебетал на ухо, затем собрался и быстрым шагом покинул дом.

— И это все? — удивился юноша. — Что он сказал?

— Это яд земляного паука, — со вздохом перевел Хабрид. — Теперь на все воля тысячи ветров.

— То есть? Если это яд, почему не дал противоядие?

— Потому, что его нет, — трактирщик понурил плечи и развел руками, словно был лично виновен в случившемся. — Иногда люди выживают… но очень редко. Вот и говорят, что их судьба в руках высших сил. Так то обычные укусы, а тут — концентрат. Боюсь, мы уже ничем не можем помочь.

— Но есть же… хоть что-нибудь?

— Покой, питье и молитва. Мне очень жаль, Амис из Вальдрана. Госпожа Элара была и моим близким другом.

— Вы не могли бы нас оставить.

— Конечно, — он коснулся ладонями лба и развел руки в поклоне. — Да хранят вас дюны.

Когда хозяин и разносчица ушли, принц подошел к кровати и бросил на девушку хмурый взгляд. Собранные в хвост волосы растрепались и налипли на потное, искаженное мукой лицо, став похожими на отвратительные склизкие щупальца. Элара жмурилась и часто дышала, приоткрыв потрескавшиеся губы, а лежащие на животе пальцы скрючились, как птичьи лапки. Тело бил мелкий озноб, кожа горела, и, несмотря на внешнее спокойствие, было видно, что чародейка сильно страдала, но не могла проявить это в полной мере из-за бредового полузабытья.

Амис вытащил клинок и сжал рукоятку двумя руками. Лучшего момента, чтобы отомстить, уже не представится. Можно, конечно, бросить ее умирать жуткой и более чем справедливой смертью, но кто их знает, этих эльфов — вдруг еще оклемается, и тогда пиши пропало. Нет, ветра ветрами, а оставлять такое дело на волю богов и духов нельзя. Тварь надо казнить здесь и сейчас — вырезать гнилое сердце и сжечь, а саму изрубить на мелкие кусочки… и тоже сжечь — для верности. Потом забрать Инну и вернуться домой прославленным героем — на радость родителям и на зависть страшим братцам. Да, именно так и надо поступить. Никто бы на его месте не сомневался и сразу бы прикончил гадину, как без раздумий давят заползшую в дом змею. Особенно после всего, что эта тварь сделала — после всей боли, унижений и пыток. Ей еще повезло, что сдохнет быстро и почти безболезненно, хотя дворцовые казематы — меньшее, чего она достойна.