Фэшн-фильм. Искусство и реклама в цифровую эпоху

Документальный фильм «Подиум» (Catwalk, 1995) снят в тот же период и повествует об одном годе жизни Кристи Тарлингтон в мире моды. Роберту Ликоку, как и Дугласу Киву, удалось передать безмятежную и радостную атмосферу сотрудничества дизайнера и модели, – в фильм вошли редкие закулисные кадры, где мы видим Джона Гальяно за работой. Ее не встретишь на современных подиумных показах, которые отличаются более строгим распорядком, тяготеют к единообразию и все чаще функционируют как гламурные зрелища, призванные отражать укрепление финансовых позиций и корпоративную глобализацию дизайнерской моды. Продолжая тему супермоделей, следует упомянуть более современный фильм Хьюберта Воронецки об известном руководителе модельного агентства и скауте Джоне Касабланкасе «Джон Касабланкас: мужчина, который любил женщин» (John Casablancas: L’homme qui aimait les femmes, 2016). Режиссер показывает значимость этой фигуры в контексте характерного для поп-культуры конца ХX века переплетения моды и индустрии развлечений, чему во многом способствовала слава все той же группы супермоделей 1980‐х – начала 1990‐х годов, работавших сообща. Их открыл Версаче, обеспечивший им появление на экране: на показе его осенне-зимней коллекции в 1991 году супермодели вышли на подиум, шевеля губами и имитируя пение звучавшего в это время сингла Джорджа Майкла Freedom! ‘90. Фильм Воронецки наводит на мысль, что Касабланкас, также сыгравший важную роль в карьере супермоделей, парадоксальным образом предрек и их закат во второй половине 1990‐х годов. Он выдвинул на первый план культ индивидуальности, без которого немыслима современная светская хроника и который привел к тому, что высокооплачиваемые супермодели уступили свое место на обложках журналов и в рекламе косметики голливудским звездам и разного рода знаменитостям, представляющим глобальную индустрию развлечений.

Сегодня в мире моды дизайнер нередко затмевает моделей, становясь главным героем показа. Феномен знаменитого дизайнера, чье имя превращается в бренд, в наше время составляет ключевую PR-стратегию крупных модных домов, работающих в сегменте люкс, особенно если дизайнер рассказывает о себе на онлайн-платформах, которыми пользуется новое поколение модельеров, уделяющих, подобно Оливье Рустену из Balmain, внимание социальным сетям. Молодым дизайнерам на этом фоне трудно противостоять правилам, диктуемым культом знаменитостей, и нарушать заданные им стандарты репрезентации. По словам Памелы Черч Гибсон, «сегодня от самих дизайнеров ожидают публичности. Новая публика, научившаяся разбираться в моде, хочет, как и в любой другой сфере, узнать больше о людях»250. Это правда, но важно не переоценивать гнета славы и ее соблазнов. В действительности об огромном множестве дизайнеров, большинство которых тихо работают в своих ателье, широкой публике ничего неизвестно. Предыдущие поколения модельеров стремились к звездной славе и вели образ жизни, подобающий знаменитостям, завоевывали себе почитателей и преданных клиентов. Напротив, сегодня многие дизайнеры, возглавляющие именитые модные дома – а не бренды собственного имени, – стараются, чтобы публике о них было известно ровно столько, чтобы подчеркнуть индивидуальность бренда. Они всячески ограждают от посторонних глаз свою частную жизнь, как, например, Эди Слиман, который, занимая пост креативного директора Saint Laurent (2012–2016), старался держаться на расстоянии и от парижских, и от зарубежных модных изданий.