Фьезоланские нимфы

Я — из числа рабов твоих раб верный,
И мне сложить поручено тобой
Повествованье это, и в безмерной
Покорности, как донною одной
Мне внушено, свершил нелицемерно
Я это дело, вдохновлён тобой,
Как разум мой возмог в смиренной части,
Мне данной от твоей высокой власти.

CDLXX

Но я молю, как должно в этом деле
И правильно, мне милость оказать, —
Чтоб эту книгу никогда не смели
Невежды те негодные читать,
Что и не захотят, как не хотели,
Тебя в твоём могуществе познать.
Уверен я, что в честь твою писанье
Всегда в них встретит только порицанье.

CDLXXI

Оставь её воспитанным душою,
Кому ты знак на лица положил,
И кротким ангельски перед тобою,
Где ты в сердцах царишь во славе сил:
Для них не будет быль твоя дурною,
Но хвал достойным всё, что ты явил.
Прими же их, владыка. Пред тобою,
О нежный, дай мне вечно быть слугою. —

CDLXXII [86]

«Добро пожаловать, слуга послушный,
Приверженнейший изо всех людей,
Ты, что вложил весь пыл свой прямодушный
В свершенье этой книжечки моей.
В ней то, чего желал я; и радушно
Её я принимаю; место ей
Даю среди других повествований,
Среди моих великих всех деяний.

CDLXXIII

И слышал я, и дам я совершенье
Всему, чего ты у меня просил.
Уберегу я книгу от прочтенья
Того, кто никогда мне не служил;
Я не боюсь: их суете — презренье,
Им не умалить мне присущих сил;
Но имя пусть моё в молчанье строгом
Блюдут они. Ты ж оставайся с богом».

К творческой истории «Фьямметты» и «Фьезоланских нимф»

1

Боккаччо завершил «Элегию мадонны Фьямметты» — таково полное название книги[87] — в 1343 г., сразу же следом за «Любовным видением» и непосредственно перед созданием «Фьезоланских нимф». Прошедшие с той поры шесть веков не сохранили нам ни подготовительных набросков автора, ни беловой авторской рукописи книги. Как известно, автографов Боккаччо сохранилось немного; отметим, быть может, самый значительный из всех — рукопись поэмы «Тезеида», датированную 1340—1350 гг.[88] Поэтому применительно к «Фьямметте» речь должна идти лишь об источниках книги и о её бытовании — первоначально в рукописной, а затем в печатной традиции.

Нет нужды подробно говорить об автобиографической основе «Фьямметты» — об этом уже писали, в том числе и сравнительно недавно[89]. Так как документальных материалов о жизни Боккаччо сохранилось относительно мало, то обычно историю его жизни конструируют по его же книгам. В этом смысле «Элегия мадонны Фьямметты» даёт особенно много: неаполитанский период жизни писателя, его увлечение Марией д'Аквино — всё это, несомненно, отразилось в повести. Но вряд ли можно всё воспринимать буквально: мы не знаем, как развивались отношения Джованни и Марии, так же не ясна и причина их разрыва, внезапного и окончательного[90]. Интересно здесь отметить другое: свои переживания неожиданно покинутого возлюбленного Боккаччо переадресовывает их виновнице, создав как бы обратную, перевёрнутую ситуацию. Личная любовная драма позволила Боккаччо столь правдиво передать переживания его героини, выходя за рамки прямого подражания античным образцам, хотя этих подражаний и немало в книге. Небезынтересно в этом отношении сопоставить с повестью коротенькое посвящение Фьямметте другого произведения писателя — его поэмы «Тезеида», созданной несколькими годами ранее. И по теме, и по стилю, даже по ритму это посвящение очень напоминает прозу «Фьямметты», особенно её пролога и заключительной главы. Но здесь уже сам Боккаччо упрекает, жалуется, молит и надеется.