Философ и теология

Христианского философа могло удивить то обстоятельство, что католические профессора преподают подобную доктрину, но это не могло его взволновать. В его сердце не закрадывалось сомнение относительно физической возможности, как в шутку выражался один из этих профессоров, совершить акт божественной веры в существование Бога. Он совершал его по нескольку раз в день, он даже пел об этом во время воскресной мессы и, прежде всего, он помнил слова своего катехизиса 1885 года издания: «Я верую, что есть единый Бог, потому что Он сам говорит нам о Своем существовании в Откровении». Кроме того, совершенно справедливо утверждение, что согласие разума и воли со Словом Божиим, в котором Всевышний открывает нам не просто существование какого-то бога вообще, а именно Свое существование, служит необходимым основанием собственно религиозного знания. Если и существуют кальвинисты, считающие, что ученье католической Церкви запрещает им признавать эту истину или просто игнорирует ее, то они находятся во власти иллюзии; за это они могут винить только собственную неосведомленность. Покуда католик верует, молится, любит — идет ли речь о философе или о простом человеке — он ни на мгновение не покидает той сверхъестественной области, куда ему есть доступ благодаря его «вере крещения», а также благодаря вере в бытие Божие, открытое в Слове Всевышнего. Здесь имеется в виду не наше согласие со знанием отдельного философа, нас волнует знание, которым обладает сам Бог, или скорее которым он сам является по своей сути.

Св. Фома уж точно никогда не согласился бы с тем, что какое-либо метафизическое доказательство бытия Божия может хоть на мгновение избавить христианина от необходимости веры в Бога, который Сам говорит нам о Своем существовании. Теология «Deo revelante» включает в себя все то, что нам известно о Боге-Спасите-ле, который и есть Тот, в которого мы веруем. Конечно, прежде всего мы веруем в.Его существование. Это не только само собой разумеется, но именно этому учит нас св. Писание, слова которого мы можем здесь напомнить: «accedentem ad Deum... Вот почему, комментируя упомянутые слова св. Писания в одном из разделов «De veritate» (14,11), св. Фома приходит к следующему выводу: «Отсюда следует, что каждый человек должен недвусмысленно и во все времена верить в то, что Бог существует и что Он осуществляет Свое провидение в отношение всех человеческих дел».

Тем более бросается в глаза то обстоятельство, что эта основополагающая религиозная истина с таким трудом находит понимание у современных христианских философов, и не только у философов, но даже у некоторых теологов. В XIII веке основная задача теологии заключалась в том, чтобы показать необходимость веры и недостаточность философствующего разума для спасения человеческого рода. Именно об этом и говорила людям Церковь. «Пусть не изображают из себя философов! Ыес рЬПозорЬоБ Бе ostentent», — сказал в 1231 году Папа Григорий IX, подразумевая теологов Парижского Университета. Некоторые профессора нашего времени хотели бы, чтобы их считали теологами, но не везде и не всегда, даже в том случае, если речь идет о познании Бога. Многие из них склоняются к естественной теологии, которую им недостаточно считать возможной (чего, впрочем, никто и не оспаривает), но из просто возможной они хотят превратить ее в обязательную. Если фидеизм является вполне естественным искушением протестантизма, то некоторый рационализм свойственен католическим теологам всех эпох. Перечитайте неоднократные предупреждения и увещевания папы Григория IX, в которых он обращается к парижским профессорам XIII века, и вы сможете сами убедиться в том, что склонность к рационализму, дожившая до наших времен, — отнюдь не порождение вчерашнего дня,

Вскоре после выхода в 1936 г. книги «Христианство и философия» со всех сторон были высказаны возражения. Отец Лаберто-ньер упрекал автора за то, что он чрезмерно разделяет философию и теологию. Этого замечания следовало ожидать. Главный редактор «Анналов христианской философии» следовал традиции своего журнала: по его мнению, уже* простое различение этих двух дисциплин походило на недопустимое отделение одной от другой. Однако, возражения чаще слышались со стороны разума, нежели со стороны веры. Ни одно из этих возражений не принимало во внимание «Послания к евреям», равно как и комментария св. Фомы Аквинского к нему, несмотря на то, что эти тексты были положены в основу разбираемой книги. Никто из выступавших против книги — были ли это священнослужители или же светские люди — не принимал во внимание ее текстового и теологического обоснования. В самом деле, эти христиане выступали в защиту прав философии — вот почему их аргументация опиралась не на св. Писание, а на рассуждения рационального характера.

Другая черта, общая для этих возражений — некая радикальная (in radice) неспособность различения религиозного смысла проблемы.