Философия освобождения

Прежде всего, мы должны вспомнить, что соединение многообразия никогда не может прийти к нам через органы чувств, что оно, напротив, является исключительно работой понимания, которое само по себе есть не что иное, как способность соединять априорное и приводить многообразие данных идей к единству апперцепции: что это исключительно работа понимания, которое само по себе есть не что иное, как способность соединять априорные идеи и подводить многообразие данных идей под единство апперцепции.

(Kk. 131.)

Если я могу теперь доказать с помощью предложений Канта, что бесконечное пространство и бесконечное время не лежат изначально в чувственности как сущностно единые, всеобъемлющие, чистые представления, а являются продуктами синтеза понимания, прогрессирующего в бесконечность, то, значит, палка не сломана, что пространство и время не принадлежат вещам самим по себе – это самое блестящее философское достижение! – Но пространство и время Канта, как чистые априорные представления, совершенно несостоятельны, и чем скорее они будут изъяты из наших априорных форм, тем лучше.

Для меня не составит труда предоставить доказательства. Я привожу только самые краткие отрывки, не желая при этом оставлять без внимания, что Кант исключил первые два во втором издании «Критики»: по веским причинам и намеренно.

Отрывки из 1-го издания критики.

Теперь синтез постижения должен осуществляться априори, т.е. в отношении идей, которые не являются эмпирическими. Ибо без этого у нас не было бы ни

ни идеи пространства, ни идеи времени a priori, поскольку они Ведь без них мы не могли бы иметь априорных представлений ни о пространстве, ни о времени, поскольку они могут быть получены только через синтез многообразия, которое чувственность представляет в своей первоначальной восприимчивости.

(640.)

Очевидно, что если я мысленно провожу линию, или думаю о времени от одного полудня до другого, или даже просто хочу представить себе определенное число, я должен прежде всего обязательно схватить одну из этих многообразных идей за другой. Но если бы я всегда терял предшествующее (первые части линии, предшествующие части времени или единицы,

воображаемые одна за другой) из своих мыслей и не воспроизводил его, переходя к последующим, то никогда не могла бы возникнуть цельная концепция и ни одна из всех вышеупомянутых мыслей, более того, даже самые чистые и первые основные концепции пространства и времени.

Отрывки из 2-го издания критики.

(641.)

Явления как виды в пространстве или времени должны быть представлены тем же синтезом, которым определяются пространство и время в целом.

(175.)

С каждым временем, даже самым малым, я думаю только о последовательном переходе от одного момента к другому, где через все части времени и их сложение в конце концов получается

определенное количество времени.

Самое важное место здесь:

(175.)