Философия освобождения

В соответствии с этим, схема не должна использоваться не по назначению для получения любого производного цвета или даже самого основного синего цвета путем любой комбинации плюсовых и минусовых цветов. Она может служить только для объяснения возникновения трех составных цветов из трех основных цветов;

Ибо абсолютный антагонизм существует только между синим цветом, с одной стороны, и красным и желтым – с другой.

Что касается особых отношений, в которых находятся цвета одной стороны по отношению к другой, то это отношения взаимной поддержки. Если они объединяются, то более светлый без

борьбы отдает часть своей энергии более темному, и новый цвет оказывается посередине. Эта связь теперь доминирует в нашей схеме настолько без исключения, что даже основной синий цвет, поскольку он стоит на отрицательной стороне между фиолетовым и зеленым, может быть получен из этих двух составных цветов. В этом можно убедиться с помощью очень простого эксперимента. Посмотрите через зеленое стекло на любой фиолетовый предмет (шелковую ленту, корешок книги и т.д.), и вы увидите, что он красиво синеет. Зеленый отдает свою большую энергию фиолетовому, и в результате получается синий цвет.

(5/12 +3/12 2 = 4/12 = синий)

– Три основных цвета – красный, желтый и синий – вместе формируют полную активность сетчатки, поскольку желтый и синий = зеленый, зеленый и красный = полная активность. Розовый – +7/12, желтый +9/12, синий -4/12, что вместе составляет +12/12 = 1. Соответственно, требуемые ими дополнительные цвета, зеленый, фиолетовый и оранжевый, должны аннулировать друг друга, что и происходит: зеленый -5/12, фиолетовый -3/12, оранжевый +8/12

= 0.

Эти поразительные результаты практически заставляют нас признать эту схему. Если попробовать проделать то же самое с дробями Шопенгауэра, то везде будут встречаться иррациональные числовые соотношения, что является лучшим доказательством против них.

Но это ни в коей мере не умаляет больших заслуг Шопенгауэра. Он совершил здесь решительный прорыв, и только он заслуживает венка. Но когда, спрашивается, шопенгауэрианская теория Гете наконец найдет признание, а ньютоновский призрак будет с позором изгнан из физики?

Шопенгауэр остановился на процессе в сетчатке глаза. Правда, он начинает и заканчивает первую главу своего труда торжественным заявлением: все восприятие – интеллектуальное,

но на самом деле его восприятие цветов чувственное. Мне оставалось дать цветам непоколебимую почву в интеллекте, через интеллектуальную форму материи, и таким образом довести теорию до конца.

Таким образом, установлена субъективная природа цвета и его происхождение из глаза. Но какова его объективная природа, т.е. какая причина в объекте заставляет деятельность сетчатки качественно по-разному делиться; ведь принуждение со стороны объекта, несомненно, имеет место.

Гете правильно описал объективную причину физических цветов. Это уменьшенный свет.

Самое интимное химическое взаимопроникновение света с тьмой, не напрямую, однако, а посредством вмешательства третьей стороны, непрозрачности, порождает цвета. Если облако блокирует свет от глаза, то, в зависимости от плотности облака, получаются желтый, оранжевый и красный цвета; если же глаз смотрит сквозь освещенное облако в темноту, то получаются зеленый, синий, фиолетовый, красный и голубой цвета.

Объективная природа химических, то есть присущих телам, цветов, вероятно, объясняется той же причиной. Шопенгауэр говорит:

Свет и тепло – это метаморфозы друг друга. Лучи солнца холодны, пока они светят: только когда они перестают светить на непрозрачные тела, их свет превращается в теплоТо, как тело, специально измененное в соответствии со своей природой, преобразует падающий на него свет в тепло, для нашего глаза является его химическим цветом.

(74.)

Однако я считаю это не совсем верным. Я считаю, что каждое тело обладает определенной способностью, присущей его природе, частично превращать падающий свет в тепло, или лучше: изменять свое состояние за счет движения, которое мы называем светом. Благодаря этому свет ослабляется, из него изымается часть энергии, и мы имеем, как и в случае с физическими цветами, уменьшенный свет, который, отражаясь от тела, является именно тем специфическим стимулом, который заставляет нашу сетчатку качественно разделить свою деятельность на две половины. Чем меньше света тело превращает в тепло, тем ярче оно кажется нам, и наоборот. К трупам, Абсурдно приписывать цвет телам независимо от субъекта; но совершенно несомненно, что только в них заключается способность производить цвета в глазу, так что определенный цвет решительно указывает на определенное качество, принадлежащее сущности тела.