Философия поэзии, поэзия философии

А в русской словесности эта же интуиция духовной преизобильности Субботы и, в частности, Великой Субботы с особой силой выражена в Страстном цикле поэзии Бориса Пастернака:

Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до Воскресенья дорасту.

(«Магдалина», стихотворение 2).

Или:

И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит берега
И вьет водовороты…

…………………….

Но в полночь смолкнут тварь и плоть,

Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь —
Смерть можно будет побороть
Усильем Воскресенья.

(«На Страстной»)

Так что преизобильный и внутренне динамичный Субботний покой становится в нашей культуре необходимой предпосылкой вечного обновления мыслящей себя жизни и мыслящей себя мысли.

Порабощенная душа: софийный сюжет в истории еврейской мысли и культуры [480]

Архетипическая тема плененной Царской Дочери (Божественная Премудрость, она же и Тора), глубоко и художественно обоснована на страницах «Книги Сияния (Зохар)»; она может быть осмыслена как одна из многовековых стержневых тем еврейской мысли и культуры в течение долгих веков. И это касается как сефардийской, так и ашкеназийской ветви еврейского народа.

Исторически, эта тема коренится в парадоксальной контаминации двух библейских фрагментов: «софийной» гимнографии Притчей Соломоновых (гл. 8–9) и Моисеева предписания относительно правил выкупа проданной в рабство девушки-израильтянки (Псх 21:7– 11). Эта контаминация осуществляется на страницах «Зохара» (т. 2, раздел «Мишпатим», 94а~97а).

Эта философско-поэтическая контаминация, с богатством ее антропологического содержания, особенно в жестоких условиях Рассеяния, оказалась существенным творческим стимулом не только для еврейского народа, но и для мыслителей и поэтов Европы и России, и для Соловьева – в особенности.

Страницы века громче
Отдельных правд и кривд.
Мы этой книги кормчей
Живой курсивный шрифт.

Борис Пастернак

Притчи Соломоновы

Рассмотрение поставленной нами проблемы следует начать с библейского афористического сборника «Притчи Соломоновы (Мишлей Шломо)» – одного из величайших памятников не только еврейской, но и мipoвой предфилософии, становление которого относится к X–IV вв. до нашей эры, но отдельные фрагменты которого имеют прообразом более раннюю, египетскую афористику эпохи Нового царства (XVI–XI вв. до н. э.)[481]. Вся «софийная» проблематика последующей мipoвой культуры, включая и многообразное – философское, поэтическое, публицистическое, эпистолярное – творчество Вл. Соловьева, во многих отношениях коренится именно в этом памятнике и легитимируется им [482]. А уж если говорить более конкретно – двумя «софийными» гимнографическими отрывками из Книги Притчей. Приведу оба отрывка в своем переводе.

Отрывок первый: