Философия сексуальности

Во-первых, их роднит особая форма произведений, наиболее близкая к жанру эссе. Как пишет Виктор Шкловский в статье «Литература вне „сюжета“», рассуждая об «Уединенном» и «Опавших листьях» Розанова, он создал новую литературу и новую форму, ввел «кухонные темы» в литературу и новый (живой но неприглядный) образ поэта, сознательность домашности, документальность. Его «Последние листья» («П.л.»)88 живые и сочатся эротизмом, ибо как он сам пишет «написаны семенем». Но на фоне этой обыденности Розанов поднимает и метафизические проблемы Эроса. Гачев называет свое произведение «романом», но это роман где Эрос — главное действующее лицо, а сюжет — метафизический половой акт мироздания, также переплетающийся с судьбой самого автора и утилитарными, бытовыми сценами из его жизни.

Личные драмы обоих авторов тоже кое в чем схожи, и оба исследуют Эрос, пытаясь понять собственную жизненную коллизию. Георгий Гачев оказался перед выбором двух женщин: первой жены, женщины милой но не желанной, и любовницы, к которой есть любовь и страсть, и ставшей впоследствии его второй женой и соратницей на долгие годы. В. Розанов живет в невенчанном браке с любимой женщиной, и страдает от того, что не может узаконить с ней отношения, так как ему не дает развод его первая жена, личность весьма эксцентричная и одиозная, бывшая любовница Достоевского, на которой Розанов женился в юности отчасти из любви к кумиру, отчасти по страсти. При этом к нынешней своей гражданской жене В. Розанов страсти не питает, но относится в высшей степени любовно, трогательно и заботливо. И Розанов и Гачев стоят перед выбором: страсть или нежная привязанность, социальные нормы или личный выбор с надеждой на счастье. Оба невозможные романтики. Но Розанов все время сбивает пафос, пишет «универсально, пантеистично и скромно». В то время как Гачев все время его создает из любой мелочи, в секунду улетая из обыденности в метафизические дали. Возможно дело во времени. Розанов пишет накануне пафоса революции, в то время как Гачев — накануне партикулярности застоя.

Роднит оба произведения и то, что они долго были в столе, прежде чем увидели свет. «Последние листья» были написаны в 1916—17 годах, но увидели свет в полном рукописном варианте только в 2000 году в 11 томе полного собрания сочинений В.В.Розанова (издается с 1994 года). С этого времени «П.л.» переиздавались исключительно в сокращенном варианте. Первый том «Русского Эроса» был написан в 1966—1967 годах, а опубликован впервые в 1994 году (переиздан в 2011). Второй том создавался в 1989—2003 годах, но включал в себя и не опубликованные записи 60х годов. Обе книги «Русского Эроса»89 в одном издании вышли единожды в 2004 году. Несмотря на то, что Гачев писал «Русский Эрос» в советский период, он писал его «в стол», и в одной из записей описывает страх того, что за ним может прийти «дядя в погонах» и написанные только что строки могут иметь для него плохие последствия.

Оба произведения невероятно певучи, подобно молитве или народным напевам. Вначале я обнаружила это, читая «П.л.». А потом у Гачева. И сам он пишет о разговоре с машинисткой, в котором она сказала, что читает его труд вслух «и некоторые места просто петь можно».

И еще, эти тексты невероятно сильно пахнут! Это сложно объяснить, потому что авторы не просто описывают запах, но как будто создают объемный образ, в котором читатель невольно констелирует и почти физически ощущает запах. Запах тела, запах страсти, запах секса.

Половой акт для обоих это и личное переживание, о котором оба пишут весьма откровенно, и священнодействие двух (а у Розанова и трех, и больше), это и сакрально-мистический акт, и метафизическое, и универсальный принцип. Символизируя соитие как в мифологии и религии, подобно восточной философии (см главу о Древних Китае и Индии) оба философа онтологизируют Эрос в философском дискурсе. Эрос универсален, и в определенном смысле концепция либидо Фрейда становится его частным случаем в философии Эроса и Розанова, и Гачева. «Не возраст и не мой порок, но что-то глубоко истинное шепчет мне, что «разврат есть сущность мира»90. Эрос Розанова концентрированный, тяжелый, влажный и пряный подобно духу древнего Египта и семитов; как Инь. Это яркие краски Египта на полуобнаженном теле, освещенные мерцающим пламенем огня в темноте. Эрос Гачева сух, легок и летуч, дремуч и воинственен, подобно воздушному Эросу Древнего Востока, Шумеров; как Ян.