Философия современной мусульманской реформации

Так завершился исторический подвиг мусульманской и арабской культурной реформации. Её рационалистическое творчество влилось в непосредственную политическую борьбу за предполагаемое государство, созданию которого придавалось важнейшее значение. Исчезла возможность постепенного собирания результатов теоретического и практического опыта, накопленного в ходе исторической эволюции культурного и политического духа мусульманской и арабской реформации. В результате реальная раздробленность предполагаемого единого арабского государства и его культурного бытия стала признанным фактом, что начало накладывать новые оковы на логику политического и идейного теоретизирования. Непосредственным откликом на это состояние стали националистическое и панисламистское течения. Только эти два течения продолжали в то время осознавать значимость и действенность политики для нового становления арабов и достижения желанной государственности. Отзвуки этого можно обнаружить в резком нарастании потребности в теоретическом обосновании вопросов нации и государства. Если для националистического, как наиболее современного тогда, течения, обосновывавшего задачу модернизации арабского мира, это было естественно, то исламско-реформаторскому течению ввиду крушения «халифата» пришлось задуматься о его восстановлении, но уже в рамках задачи построения национального государства. Между двумя этими течениями колебались и зазубривались достижения культурного арабизма. Последнее обстоятельство, в свою очередь, было естественным следствием нарастания политического движения за государственное возрождение, в котором принимали участие самые разные национально-патриотические силы: традиционалисты и революционеры, монархисты и республиканцы, крестьяне и феодалы, то есть всё то целое, которое испытывало энтузиазм в связи со своей политической и национальной принадлежностью к арабскому государству. Этот процесс нашёл своё отражение в теоретическом обосновании национализма (светского) и реформаторского исламизма. Неслучайно непосредственный и косвенный отклик на упразднение халифата в 1924 г. последовал со стороны второго, а не первого.

Национально-патриотическое течение восприняло упразднение халифата как естественное событие, поскольку оно совпадало с его политическими устремлениями. Политически оно соответствовало идее освобождения арабов от турецкого ига и разрыва исторической привязки халифата как культурного и религиозного символа к османскому султанату. Поэтому упразднение халифата не стало идейно-политико-духовным актом, обладающим революционизирующими характеристиками, как для самой Турции, так и для арабского мира, ибо ни первая, ни второй не видели политического или культурного оправдания его существованию. Неслучайно первая резкая критика в адрес халифата раздавалась в рядах самой мусульманской реформации – как косвенно со стороны аль-Афгани, так и непосредственно у аль-Кавакиби, идейно обосновавшего то, что он назвал символической и духовной значимостью халифата.