Философия зла и философия преступности

В то же время современное европейское государство, при всей мощи своей организации, о которой не могли и думать старые деспотии, обнаруживает глубокую перемену в характере власти, так тонко подмеченную С. А. Котляревским. С одной стороны, власть все более рассматривается как социальная функция, как нечто, существующее не ради самого себя, а ради тех великих задач, которые в различных областях поставлены перед государством. Последние требуют сильного и авторитетного правительства, властного воздействия на жизнь нации; государственная организация, не удовлетворяющая этим требованиям, оказывается вообще нежизнеспособной[543]. «Современный премьер английского кабинета, — замечает С. А. Котляревский, — один из могущественнейших людей на земном шаре, реально несравнимо более могущественный, чем Людовик XIV, но вся его власть основана на доверии к его способности осуществлять великие национальные замыслы и на связанной с этим доверием ответственности»[544]. С другой стороны, ученый говорил: «Власть в современном государстве принимает все более и более правовой облик. Есть несомненная связь между этой правовой формой и изменением самого содержания»[545]. Правовое государство, «нисколько не отвергает принципа власти, запечатленного веками в человеческой природе, но оно стремится создать возможную гармонию между ним и другими сторонами этой природы, прежде всего вытекающим из нее исканием сохранить за подвластным известную сферу правовой самостоятельности»[546].

Исследователи справедливо отмечают, что, применяя противоправные, насильственные методы регулирования общественных отношений, государство создает прецедент для аналогичного поведения со стороны общества. Происходит не только подрыв нравственного сознания отдельной личности, но и падение нравственных устоев всего общества, сопровождающееся неизбежным ростом антиобщественных проявлений. «Желание найти в праве справедливость приводит к тому, что личность начинает сомневаться в возможности правовой защиты своих интересов, появляется отрицательное отношение к его ценности. Это, прежде всего, оказывает негативное влияние на правосознание личности. Происходит медленный подрыв и постепенное ослабление его организующей, упорядочивающей и оберегающей жизненной силы»[547]. Расхождение между провозглашаемыми принципами и жизненным опытом приводит к тому, что личность закрывает доступ информации в свой внутренний мир, сводя на нет все усилия государства по правовому воспитанию. Правосознание индивида подрывается, раздваивается, становится аморфным, социально неустойчивым образованием.

В России, по наблюдению А. Д. Керимова, драматизм положения усугубляется рядом обстоятельств, первым из которых ученый называет извечную для нашей страны проблему: издавна власть либо противостояла обществу, либо в значительной мере подчиняла его себе. А. Д. Керимов с сожалением констатирует, что и сегодня, несмотря на продолжающиеся крупномасштабные демократические преобразования во всех сферах общественной жизнедеятельности, власть — как на федеральном, так и на региональном и местном уровнях — весьма склонна рассматривать себя в качестве самодостаточной силы, закрытой и абсолютно независимой от населения корпорации. Многие ее представители нередко ощущают себя совершенно не связанными ни юридическими законами, ни этическими нормами, ни общественным мнением[548].

Не менее сложен и важен вопрос о личности во власти. О роли личности в истории сказано и написано очень много. Одни преувеличивают ее значение, другие преуменьшают. На наш взгляд, роль личности во власти и в истории трудно переоценить. Она огромна. Бессчетное количество людей зависит от личностных особенностей и нравственных начал, качества воспитания и уровня образования, целей и мотивов, способностей, психического и физического здоровья того или иного лидера. Зачастую воля одного человека определяет, без преувеличения, судьбы миллионов[549]. История богата примерами того, как стойкая политическая воля, проявленная лидером в критической и, казалось бы, безвыходной для страны ситуации, спасала от гибели десятки и сотни тысяч людей. И наоборот, просчет, промедление в принятии решения, трусость, предательство или недальновидность лидера в трудный момент способны обречь его страну на разруху и хаос.

Не только принимаемые на протяжении жизни решения, но и гибель той или иной исторической фигуры может иметь громадное историческое значение. Э. С. Радзинский в книге «Три смерти» анализирует обстоятельства гибели трех важных для российской и мировой истории личностей: Григория Распутина, Николая II и Иосифа Сталина. Смерть каждого из них, несомненно, повлияла на дальнейшее развитие России. Не случайно сами убийцы Распутина назвали свое деяние «драмой, имеющей историческое значение»[550]. «Исторической миссией» именовали свое преступление и участники расстрела царской семьи[551].