Философия зла и философия преступности

Конечно, в науке есть и более развернутые определения уголовной политики. Сама по себе уголовная политика как явление — ровесница государства и преступности. Что же касается первых попыток научного анализа уголовно-политического элемента, то они были предприняты еще в глубокой древности, хотя становление уголовной политики как научной дисциплины относится к новейшему времени. По наблюдению М. П. Чубинского — одного из крупнейших отечественных ученых, который в числе первых в нашей стране занялся исследованием вопросов уголовной политики, — уже в трудах Платона и Аристотеля можно встретить отдельные, иногда даже систематизированные требования уголовно-политического характера. Еще большее развитие уголовно-политические идеи получили у юристов, философов и поэтов Древнего Рима, а также у писателей первых веков христианской эры. Затем, под влиянием целого ряда неблагоприятных исторических условий, факел уголовно-политической мысли едва не угас, и даже столь яркие явления, как гуманизм и Реформация, не заставили его разгореться. В тот период труды специалистов преимущественно отличаются узкопрактическим характером. Лишь во второй половине XVIII в. возникает (в трудах Ш. Монтескье, Ч. Беккариа, Вольтера и др.) могучий реформаторский поток, который, по утверждению М. П. Чубинского, и привел к созданию уголовной политики как научной дисциплины. Именно Ч. Беккариа и другие великие мыслители-реформаторы «выпускают целые трактаты, широко охватывающие уголовно-политическую область; по существу дела с их трудов и нужно начинать историю уголовной политики как науки, ибо они на долгие годы дали для нее содержание и с большой полнотой систематизировали необходимый для нее материал, критически относясь к существующим порядкам правосудия и намечая лучшее и должное»[591]. Однако, признает ученый, формально мы должны обратиться ко времени более позднему, поскольку сам термин «уголовная политика» тогда еще не существовал и вопрос о его соотношении с наукой уголовного права не ставился[592].

Юриспруденция, по наблюдению М. П. Чубинского, в лице большинства своих представителей враждебно отнеслась к хлынувшему потоку уголовно-политических идей. Но «как ни упорно отстаивала она каждую пядь существующего строя, как ни открещивалась от вторжения в науку уголовного права уголовно-политического материала, сила развившихся прогрессивных идей взяла свое; она вызвала ряд крупнейших реформ и заставила криминалистов признать, что они в своей науке обязаны говорить не только о том, что существует, но и о том, что должно существовать. Таким образом уже ранее существовавший уголовно-политический элемент впервые проник как таковой в науку уголовного права»[593].

Кто первым употребил сам термин «уголовная политика», наукой не установлено; уже в 1804 г. П. Фейербах говорит об уголовной политике как о понятии существующем. Впервые в литературе он определяет соотношение между уголовной политикой и уголовным правом. По его мнению, уголовная политика «очень много делает» для уголовного права, в то же время находясь в зависимости от него, поскольку она, безусловно, «должна брать отправным пунктом познание существующих уголовных законов различных народов, хотя не в них она находит свои принципиальные положения»[594]. П. Фейербах не говорит прямо о борьбе с преступностью и не дает точного определения понятия «уголовная политика», но из его рассуждений вытекает, что под уголовной политикой он понимает ту ветвь науки, которая должна дать законодателю указания для лучшей организации дела правосудия[595]. В свою очередь, И. Бентам, разрабатывая вопросы уголовной политики, возложил на эту науку важнейшие уголовно-политические задачи: она должна изучать преступления и средства борьбы с ними; в ранг преступлений она должна возводить всякое деяние, которому следует воспрепятствовать ввиду вызываемого им или грозящего от него зла. В свою широкую уголовно-политическую программу И. Бентам включил не только репрессию, но и превенцию[596].

В России курс уголовно-политического содержания под названием «Новые учения в области уголовного права и процесса» впервые был прочитан М. П. Чубинским в 1897–1898 гг. в Киевском университете Св. Владимира, затем подобные курсы ежегодно читались ученым в Демидовском лицее и в Харьковском университете. В 1897 г. такой же курс М. П. Чубинский объявил в Санкт-Петербургском университете, а со второй половины того же года юридический факультет внес этот курс в число обязательных специальных курсов, и таким образом уголовная политика впервые в России стала предметом отдельного и планомерного факультетского преподавания[597].