Философия зла и философия преступности

Обосновывая необходимость глубокого научного анализа уголовной политики, М. П. Чубинский подчеркивал, что тем самым удастся избежать прежней вредной односторонности: исследователь будет интересоваться не только отдельными преступлениями, но и преступностью в целом, а перед своей наукой поставит не только цель содействовать поддержанию правопорядка, но и более широкую и плодотворную цель — способствовать наилучшей организации правосудия и наиболее успешной, основанной на твердых научных данных борьбе с преступностью. Развивая свою мысль, ученый замечает, что уголовная политика для надлежащего выполнения своей научной миссии должна, не ограничиваясь рамками борьбы с преступностью, взять на себя и более широкие задачи, связанные с усовершенствованием уголовного законодательства и наилучшей постановкой великого дела уголовного правосудия в стране. Девизом же возродившейся уголовной политики М. П. Чубинский предложил следующие слова: «Работа на реальной почве для пользы уголовного правосудия и с верой в идеалы человечества»[598].

Научное осмысление уголовной политики продолжилось в советское время. Исследователи выделяют три крупных этапа развития теории уголовной политики в СССР[599].

Первый этап охватывает 1920-е годы и характеризуется главным образом стремлением определить научные категории данной политики с учетом новых политических реалий и соответствующих этим реалиям установок. Так, И. И. Скрипник определял предмет уголовной политики как «совокупность мер и действий, при помощи которых класс, держащий власть в государстве, проводит свою власть, обеспечивает ее сохранность»[600].

Второй этап включает 1930-1950-е годы — время, когда криминологические исследования были свернуты, а существование преступности в СССР объяснялось пережитками прошлого в сознании людей и капиталистическим окружением. Уголовно-политические исследования того периода подводились под приведенную идеологическую догму и обоснование карательной практики. В 1950-х годах значение теории уголовной политики было перечеркнуто официально: в «Большой советской энциклопедии» отмечалось, что «социалистическая теория уголовного права не знает уголовной политики как особой научной дисциплины»[601].

Возрождение теоретических разработок и начало третьего этапа развития советской уголовной политики происходит на рубеже 1950-х — 1960-х годов. В результате разносторонних исследований советская правовая наука внесла существенный вклад в изучение теоретических проблем уголовной политики. Ученые тщательно анализировали содержание названного феномена и на основе такого анализа формулировали соответствующие определения. Например, Н. И. Загородников и Н. А. Стручков отмечали, что «уголовная политика представляет собой такое направление советской политики, в рамках которого формируются исходные требования борьбы с преступностью посредством разработки и осуществления широкого круга предупредительных мер, создания и применения правовых норм материального, процессуального и исполнительного уголовного права, устанавливающих криминализацию и пенализацию, а когда нужно декриминализацию деяний, а также посредством определения круга допустимых в борьбе с преступностью мер государственного принуждения»[602]. Во многом схожую с приведенной позицию отстаивали А. И. Коробеев, А. В. Усс и Ю. В. Голик, понимавшие под советской уголовной политикой генеральную линию, определяющую основные направления, цели и средства воздействия на преступность путем формирования уголовного, уголовно-процессуального, исправительно-трудового законодательства, практики его применения, а также путем выработки и реализации мер, направленных на предупреждение преступлений[603]. В этих определениях, как видим, понятием «уголовная политика» обоснованно охватываются самые разные аспекты отношения власти к преступности: от признания конкретных деяний общественно опасными до вопросов исполнения наказания.

Л. Д. Гаухман и Ю. И. Ляпунов предложили следующее определение: «Советская уголовная политика — это основные принципы, направления и перспективы охраны социалистических общественных отношений от преступных посягательств (борьбы с преступностью), базирующиеся на позиции объективных закономерностей развития общества в исторически определенный период времени и соответствующие сущности социально-экономической формации»[604]. Здесь авторы обращают внимание на то, что отношение власти к преступности обусловлено закономерностями конкретного этапа общественного развития.

В свою очередь, П. Н. Панченко акцентировал следующее обстоятельство: несмотря на различие в объеме содержаний, «сущностная основа уголовной политики и политики борьбы с преступностью одна и та же. Состоит она в том, что уголовная политика формирует главную линию, стратегические и тактические направления борьбы с преступностью»[605].