Философия зла и философия преступности

Немало серьезных шагов по становлению современного антитеррористического законодательства в Российской Федерации уже сделано. Одним из таких шагов стало принятие в 2006 г. упомянутого выше Федерального закона «О противодействии терроризму», заменившего прежний нормативно-правовой акт о борьбе с терроризмом (Федеральный закон от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом»). Новым Законом уточнены основные понятия, используемые для регламентации борьбы с терроризмом, установлены принципы такой борьбы, правовые и организационные основы профилактики терроризма, ликвидации последствий терактов, а также разрешены вопросы применения Вооруженных Сил РФ в борьбе с терроризмом. Заслуженное внимание уделено правовому режиму контртеррористической операции, условиям ее проведения, определению привлекаемых для этого сил и средств (ст. 11–12, 15 Закона). В частности, предусмотрено введение ряда ограничений для граждан, находящихся в зоне проведения контртеррористической операции: усиливается паспортный контроль, вводится ограничение передвижения граждан и транспорта, устанавливается усиленный контроль на жизненно важных объектах.

Другой важный шаг по совершенствованию российской законодательной базы заключается во внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ. Так, еще в 2002 г. УК был дополнен ст. 205¹, предусматривавшей уголовную ответственность за вовлечение лица в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению (Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 103-ФЗ). В дальнейшем законодатель внес целый ряд важных изменений как в эту статью, так и в некоторые другие статьи УК, уточнив используемые в них термины и предусмотрев ответственность за новые общественно опасные деяния (см., напр., Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ). Например, появившаяся в Кодексе ст. 205² предусматривает уголовную ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганду терроризма.

Серьезные изменения в недалеком прошлом коснулись также уголовно-процессуального законодательства. Напомним, что Уголовно-процессуальный кодекс РФ первоначально допускал рассмотрение уголовных дел о терроризме судом присяжных. Однако затем в ст. 30 УПК были внесены изменения (Федеральный закон от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЗ), согласно которым уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 205 (террористический акт), ст. 206 (захват заложника), ч. 4 ст. 211 (угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, сопряженные с осуществлением террористической деятельности) и некоторыми другими, рассматриваются коллегией из трех судей федерального суда общей юрисдикции.

Отметим, что за проведение такой реформы ранее высказались некоторые ученые и политики. Так, еще в 2004 г. М. М. Зязиков, являвшийся на тот момент президентом Ингушетии, сетовал на то, что приходится сталкиваться с ситуациями, когда суд присяжных принимает решения не просто неверные, но поощряющие терроризм[798]. Аналогичную позицию занял А. П. Торшин, подчеркнувший: «В ряде республик Северного Кавказа очень сильны клановость и родственные связи, на присяжных оказывается давление»[799]. Настаивая на ограничении подсудности суда присяжных, сторонники таких мер нередко вспоминали оправдание присяжными заседателями чеченцев К. Дукузова и М. Вахаева, которым инкриминировалось убийство Пола Хлебникова, а также неоднократное оправдание капитана Э. Ульмана, обвинявшегося в расстреле мирных жителей. Не был забыт также случай с боевиком М. Шайбекхановым, который попал на скамью подсудимых по делу о теракте в Ингушетии и был оправдан судом присяжных в июне 2004 г., а спустя три месяца принял участие в захвате школы в Беслане.

Наряду с созданием современной нормативно-правовой базы, нельзя забывать и о повышении эффективности работы государственных органов по борьбе с терроризмом.