Философия зла и философия преступности

Так, серьезным нарушением права лица на защиту выступает повсеместное водворение на время судебного заседания подсудимого, находящегося под стражей, в железную клетку, в результате чего человек, обвиненный в совершении преступления, но еще не признанный виновным в установленном законом порядке (в отсутствие вступившего в законную силу обвинительного приговора суда), принимая участие в важнейшем для себя действии, лишается возможности полноценно работать. Между тем ограничения прав подсудимого, как и других участников уголовного процесса, должны быть минимально необходимыми. Сегодня же зачастую обвиняемый, лично не представляющий какой-либо серьезной опасности, вынужден в ходе судебного разбирательства отстаивать доброе имя, уже находясь за решеткой. Он фактически лишается возможности своевременно получить совет своего защитника, располагающегося отдельно, по жизненно важным для него обстоятельствам. Подсудимому для нормальной защиты нужно иметь стул, столик, на котором лежат его записи, карандаш, ручку, чтобы он мог делать пометки, потому что он равноправная сторона. Но его заводят в клетку, где он сидит как зверь, где нет столика, где он пытается что-то писать «на коленях». У него нет также рабочего контакта с судом, прокурором, свидетелями, потерпевшими. Он в клетке, а они — словно зрители в зоопарке. Выглядит это как средневековый анахронизм, давно нуждающийся в преобразовании. Поэтому мы выступаем за отмену поголовного использования клеток в залах судов (считаем, что надо оставить такое использование лишь для исключительных случаев, когда без этого не обойтись, причем судья должен будет специально мотивировать свое решение), что позволит за счет своевременного получения обвиняемым квалифицированной юридической помощи в большей степени обеспечить его право на защиту и избежать унижения его человеческого достоинства, а суд избавит от обвинительного уклона[911].

Уголовный процесс должен выявлять преступления, проливать свет на все обстоятельства их совершения, включая установление виновного лица. У нас же в стране очень высок уровень латентной преступности (в 3–4 раза превышающий количество зарегистрированных преступлений). Одна из причин высокой латентности — недоверие граждан, ставших жертвами преступлений, к правоохранительным органам и государству в целом. Потерпевшие привыкли к тому, что искать защиты у государства — бессмысленное, хлопотное, а подчас и небезопасное занятие. Прав О. А. Зайцев, с горечью констатировавший: «К сожалению, длительное время пострадавший от преступления был обделен вниманием государства. Во многом этому способствовала многолетняя односторонняя ориентация правовой теории и законодательной деятельности на обеспечение прав и законных интересов обвиняемых (подозреваемых)»[912]. К схожему выводу пришла Л. М. Володина, указав, что российский уголовно-процессуальный закон не обеспечивает в должном виде доступ к правосудию и защиту прав и законных интересов потерпевшего, о чем свидетельствует сложившаяся правоприменительная практика[913].

Этот вопрос затронут и в работе М. В. Парфеновой, которая в ходе интервьюирования следователей выяснила, что, по их мнению, права потерпевших предусмотрены в УПК РФ в меньшей мере, чем права подозреваемых и обвиняемых, и что такое положение требует изменения. Соглашаясь с этим мнением и подчеркивая, что неравенство в правах основных участников судопроизводства совершенно недопустимо в условиях состязательности, основывающейся на равноправии сторон в уголовном процессе, М. В. Парфенова замечает: «Вместе с тем равенство прав потерпевшего, с одной стороны, и подозреваемого (обвиняемого), с другой, не следует понимать как полное совпадение предоставляемых им прав. У этих участников процесса, противостоящих друг другу в состязательном процессе, различное процессуальное положение и разные законные интересы, что объективно предопределяет специфику их прав. Задача не в том, чтобы расширить права потерпевшего до уровня прав обвиняемого или лишить последнего каких-то прав и этим как-то “уравнять” его в правах с потерпевшим, что не только не нужно, но и невозможно. Разумный баланс прав потерпевшего и обвиняемого (подозреваемого) предопределяется самим назначением уголовного судопроизводства, т. е. совокупностью необходимых прав для обеспечения: 1) прав и законных интересов потерпевших от преступления (ч. 1 ст. 6 УПК РФ) и 2) защиты от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод (ч. 2 ст. 6 УПК РФ). Поэтому равенство прав потерпевшего, подозреваемого и обвиняемого следует понимать как предоставление в УПК РФ каждому из этих участников судопроизводства максимума прав для защиты их законных интересов»[914].