Философия зла и философия преступности

Кроме того, в порядке конкретизации принципа гуманизма следует четче закрепить в законе пределы и основания допустимого принуждения по отношению к участвующим в уголовном процессе лицам, предусмотреть ответственность должностных лиц за их действия, угрожающие жизни, здоровью, унижающие достоинство личности.

Второе обозначенное нами направление современной уголовно-процессуальной политики России, тесно связанное с предыдущей и последующими темами, — это дальнейший поиск оптимального баланса между интересами сохранения неприкосновенности частной жизни граждан и борьбы с преступностью. Выше, рассматривая назначение уголовного процесса, мы уже достаточно подробно освещали этот вопрос. Однако вновь подчеркнем, насколько важно добиться установления такого баланса. Меч уголовной репрессии слишком тяжел для того, чтобы им можно было бездумно размахивать. Нельзя забывать, что подозреваемый, обвиняемый — это лица, вина которых еще не установлена судом; что потерпевший ищет у государства защиты, а не волокиты и новых лишений; что свидетели, понятые, специалисты зачастую оказывают неоценимую помощь в установлении обстоятельств дела, отдавая свои силы и свое время для решения задач уголовного судопроизводства. Поэтому допустимы только вынужденные ограничения прав граждан, продиктованные необходимостью защиты других членов общества.

Как обоснованно заметил в связи с этим И. Л. Петрухин, система уголовной юстиции нацелена не только на усиление контроля над преступностью, но и на обеспечение прав человека. «Раскрывая преступления, — пишет автор, — система защищает права потерпевших, настоящих и будущих. <…> Минимум принуждения, минимум правоограничений при попытках раскрыть преступление. <…> Не менее, чем установление истины, важна и охрана прав человека при расследовании преступлений и рассмотрении дела в суде. <…> Конечно, эффективный контроль над преступностью невозможен без вынужденного ограничения прав личности. <…> Но без полноценной защиты эффективно бороться с преступностью невозможно»[922].

В то же время необходимо понимать, что правовое государство — это не хаос, в условиях которого каждый волен делать все что угодно, не считаясь с интересами других людей. В этом смысле свобода не абсолютна. Мудро сказал об этом В. А. Жуковский в наставлении великому князю Александру Николаевичу (будущему императору Александру II): «Люби свободу, то есть правосудие, ибо в нем и милосердие Царей, и свобода народов; свобода и порядок — одно и тоже; любовь Царя к свободе утверждает любовь к повиновению в подданных»[923].

Еще раз напомним: гуманизация, как одно из важнейших направлений уголовно-правовой и уголовно-процессуальной политики, никоим образом не связана с каким-либо послаблением в борьбе с преступностью. А ведь именно такой взгляд на гуманизацию нередко пытаются навязать российскому обществу. Принцип гуманизма, который законодательно закреплен в ст. 7 УК РФ и ст. 9 УПК РФ, можно определить как установление в текстах законов гарантий человечного обращения и запрещение каких-либо действий, ущемляющих достоинство и причиняющих физические и моральные страдания человеку и гражданину, а также запрет пыток и любого другого насилия.

Нашу позицию по рассматриваемому вопросу поддержал З. З. Зинатуллин: «Борьба с преступностью есть в конечном итоге борьба за дальнейшую гуманизацию всего нашего общества, торжество установления, формирования в нем по-настоящему гуманных человеческих отношений. Важно, чтобы все такие средства и способы борьбы с преступностью применялись только на основе и в рамках закрепленного в ст. 7 УПК РФ принципа законности при производстве по уголовному делу, в строго установленном законом порядке и процессуальной форме. В правовом государстве, коим намеревается стать Россия (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ), иного и не должно быть. Такое требование и должно пронизывать всю российскую уголовно-процессуальную политику, всю правоприменительную практику органов расследования, прокуратуры и суда»[924].