Философия зла и философия преступности

Следующее указанное нами направление современной уголовно-процессуальной политики Российской Федерации — совершенствование организации системы правоохранительных органов, оптимальное распределение между ними процессуальных прав и обязанностей. Полагаем, что и в этом вопросе крайне важно вначале разработать четкую концепцию, принять стратегическое решение о том, какую модель процесса мы хотим создать в результате преобразований. От этого, разумеется, будут зависеть и предоставляемые участникам уголовного процесса полномочия. В любом случае речь должна идти о дальнейших шагах по укреплению независимой судебной власти, призванной осуществлять не расправу, а правосудие. Большее внимание со стороны государства требуется и для повышения авторитета и роли органов предварительного расследования и прокуратуры. Со времен римского права известно, что ничто так дорого не обходится государству, как дешевая юстиция. Подробнее на этом направлении уголовно-процессуальной политики мы еще остановимся.

Седьмым актуальным направлением современной уголовно-процессуальной политики России мы назвали дальнейшее совершенствование норм доказательственного права. Эти нормы буквально пронизывают весь уголовный процесс. В ходе правоприменительной деятельности властные участники процесса принимают процессуальные решения, исходя из установленных обстоятельств произошедшего события, а все существенные для дела обстоятельства устанавливаются посредством доказательств, правильно оцененных с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности — достаточности. Выводы дознавателя, следователя, прокурора, судьи должны основываться на достоверном, а не на вероятностном знании. Поэтому доказательственное право справедливо считается краеугольным камнем всего уголовного процесса. Разумеется, хватает здесь и дискуссионных вопросов, и, пожалуй, в первую очередь это относится к правилам о допустимости полученных сведений.

На наш взгляд, не может не вызывать серьезной обеспокоенности существующий подход к последствиям малейших, порой явно второстепенных нарушений процедуры в процессе доказывания. Напомним, что положения ч. 2 ст. 75 УПК РФ относят к недопустимым доказательствам: 1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде; 2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности; 3) иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

Ни в коей мере не оправдывая нарушений закона при производстве по уголовному делу, считаем в то же время неоправданным подчас встречающееся на практике огульное исключение доказательств по совершенно надуманным поводам. Необходимо рассмотреть возможность выработки новых, более гибких и справедливых критериев для оценки допустимости собранных доказательств. Еще В. К. Случевский указывал на то, что «всякое придание форме значения не средства, а цели судебной деятельности извращает судебную процедуру и легко может повлечь за собой весьма нежелательные для судебных интересов последствия»[942].

В этом отношении неоценимую помощь может оказать и разумно используемый международный опыт.

Например, в США суды исключают улики и доказательства, собранные с грубыми нарушениями закона, поскольку такие действия работников полиции нарушают Четвертую поправку к Конституции США. Однако если нарушение закона является лишь «технической ошибкой» и работники полиции действовали «по доброй воле», собранные улики и доказательства рассматриваются судом, что, по мнению Н. Г. Стойко и Г. А. Никитина, отвечает основным задачам законодательства, каковыми выступают обвинение виновных в преступлениях и защита прав и свобод граждан[943].

Здесь же уместно вспомнить правила, которые установлены Римским статутом Международного уголовного суда, принятым 17 июля 1998 г. в Риме и вступившим в силу с 1 июля 2002 г. (наша страна подписала его Распоряжением Президента РФ от 8 сентября 2000 г. № 394-рп). В соответствии с п. 7 ст. 69 Статута, доказательства, которые получены в результате нарушения положений Статута или международно признанных прав человека, не являются допустимыми, если:

• нарушение порождает серьезные сомнения в достоверности доказательств; или

• допуск доказательств был бы несовместим с добросовестным проведением разбирательства и наносил бы ему серьезный ущерб.